Самоволка мордовского сатирика
Спустя ровно год после июньского суда над знаменитыми декабристами молодой талантливый поэт Александр Полежаев (сын богатого саранского помещика Л.Н. Струйского и крепостной девушки, которая, получив вольную, была выдана за купца И.И. Полежаева) совершил определяющий поступок в своей недолгой жизни. В возрасте 22 лет он ушел в самоволку из Бутырского пехотного полка, стоявшего в деревне Низовка Тверской губернии.
В полк Александр Иванович был сослан из Московского университета лично новоиспеченным императором Николаем I… за наделавшую в то время порядочно шума поэму «Сашка». Произведение живописало разгульные студенческие похождения и попойки, содержало сатирические выпады против полиции, Церкви и прочих устоев самодержавия и крепостничества… Александру Полежаеву ночью пришлось лично читать скандальную поэму императору и министру народного просвещения, после чего не в меру веселого студента в чине унтер-офицера отправили на «очищение службой». Всё как сегодня…
Как пишет Николай Павлов в книге «Русские писатели в нашем крае» (1956 г.), «14 июня 1827 г. Полежаев сбежал из полка с намерением добраться до Петербурга. Он дошел до Торжка, нанял здесь ямщика и на другой день приехал в Вышний Волочек. До вечера он бродил по городу, размышляя о том, как ему поступить дальше, и решил, что необходимо вернуться в полк».
По возвращении военно-судебная комиссия «припаяла» молодому поэту лишение дворянского звания и разжаловала его в рядовые. Император усилил наказание, лишив Полежаева права выслуги (производство в офицеры). Далее были Кавказ, скоропостижная смерть от чахотки в 1838 г. и два памятника – в Саранске и Грозном.
Мрачный город Достоевского
Гениальному по признанию мировой литературы Федору Михайловичу довелось жить в Твери с 19 августа по 19 (или 21) декабря 1859 г., сразу после каторги в Омском остроге и Семипалатинске. Попал в опалу не только выдающийся писатель, но и страстный игрок за участие в кружке «петрашевцев». Вольнодумство о режиме той поры привело к тому, что в ночь на 23 апреля 1849 г. были арестованы 34 человека, в том числе и Достоевский…
После Сибири писателю не разрешили жить в столицах.
По приезде в Тверь Федор Михайлович пишет своему ротному командиру в Семипалатинске Артемию Гейбовичу следующее: «Наконец, после долгих страданий, прибыли в Тверь, остановились в гостинице, цены непомерные. Надо нанять квартиру. Квартир много, но с мебелью ни одной, а мебель мне покупать на несколько месяцев неудобно. Наконец, после нескольких дней искания, отыскал квартиру не квартиру, номер не номер, три комнатки с мебелью за 11 рублей серебром в месяц».
Это и был ставший знаменитым дом Гальянова (гостиница в стиле классицизм, построенная обрусевшим итальянцем Павлом Гальяни в конце XVIII в.), который ныне находится по адресу: улица Володарского, 34 – и служит банком. Заметим, что в то время это была окраина города: Тверь заканчивалась у реки Лазури и ул. Трехсвятской.
В нашем городе Достоевский успел подготовить рукопись романа «Село Степанчиково и его обитатели» для публикации, которая состоялась в журнале «Отечественные записки» в ноябре и декабре 1859 г. Также Федор Михайлович исправил и отредактировал для издания собрание своих сочинений, написанных до Сибири, которое выкупил в итоге московский издатель Н.А. Основский. По одной из версий, Достоевский начал в Твери работу над романом «Униженные и оскорбленные». Кроме того, литературоведы отмечают, что тверские мотивы нашли отражение в романах «Идиот» и «Бесы».
Пожалуй, самым ярким моментом для потомков осталось мрачное описание автора «Преступления и наказания» самой Твери. В сентябре 1859 г. в одном из писем Достоевский так описывал центр Верхневолжья: «Теперь я заперт в Твери, и это хуже Семипалатинска. Хоть Семипалатинск в последнее время изменился совершенно (не осталось ни одной симпатичной личности, ни одного светлого воспоминания), но Тверь в тысячу раз гаже. Сумрачно, холодно, каменные дома, никакого движения, никаких интересов – даже библиотеки нет порядочной. Настоящая тюрьма! Намереваюсь как можно скорее выбраться отсюда...».
Вырваться из «тюрьмы» Федору Михайловичу удалось через давнего знакомого, «петрашевца» В.А. Головинского. Последний познакомил писателя с губернатором П.Т. Барановым и местной интеллигенцией. «Губернаторский запрос» открыл будущему великому создателю «психологических романов» дорогу в Петербург.
Вышневолоцкая тюрьма Короленко
Верхняя Волга оставила трагический след и в судьбе русского писателя украинско-польского происхождения Владимира Короленко, в честь которого в Твери названа одна из улиц Заволжского района. Автор «Сна Макара» из списка школьной литературы и член Петербургской академии наук вообще-то в молодости был участником широкого движения народников 1870-х гг. В феврале 1880 г. в возрасте 27 лет молодой писатель попал в пересыльную тюрьму Вышнего Волочка, где провел перед отправкой в Сибирь пять месяцев.
В «Истории моего современника» этому периоду своей жизни Короленко отвел целый раздел, несколько сатирических страниц которого посвящены смотрителю политической тюрьмы Лаптеву.
Осень 1884 года, по отбытии срока ссылки Владимир Галактионович возвращается в европейскую часть России, называя полицейским Тверь в качестве будущего места жительства. До Твери писатель, однако, не доехал, остановившись в Нижнем Новгороде.
Подполье радикального Эртеля
Список «тверских» народников, пострадавших за свои взгляды, продолжает отечественный писатель немецкого происхождения Александр Эртель, шурин поэта и литературного критика Василия Васильевича Огаркова. Дед Эртеля участвовал в наполеоновском походе на Москву, но под Смоленском его взяли в плен, а воронежская деревня «перекрестила» немецкого бюргера в православие.
Александр Иванович женился на дочери богатого купца Усманского уезда Тамбовской губернии. Там с «передовыми» идеями он и познакомился благодаря тестю, книгочею-библиофилу, в доме которого собиралось местное просвещенное общество. Увлечение закончилось Петропавловской крепостью и ссылкой в Тверь за принадлежность к политическим кружкам осенью 1884 г. В нашем городе Эртель прожил четыре года и успел сколотить кружок радикально настроенной интеллигенции, в котором принимал участие П.А. Бакунин, брат известного анархиста. В Твери Александр Иванович написал очерк «Из деревни», повести «Две пары» и «Жадный мужик» (в духе толстовских народных рассказов) и закончил большой роман «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги».
«Замучен тяжелой неволей»
В эртелевском подполье самое непосредственное участие принимал еще один писатель-«народник» украинского происхождения Григорий Мачтет, прошедший, как и Короленко, через пересыльную тюрьму В. Волочка. В отличие от немецких корней Эртеля род Мачтетов происходил из Англии: его основатель служил артиллеристом в армии Карла XII и участвовал в Полтаве. Его потомок Григорий Александрович стал учителем истории и географии в уездных училищах. В 1872 г. Мачтет уехал в Америку для организации земледельческих коммун, но через пару лет вернулся в Россию и по народнической линии угодил в ссылку.
В зрелые годы Григорий Александрович, лишенный права жить в Петербурге, скитался по разным городам. Тверь, Одесса, Киев, Москва, Зарайск, Житомир… Во время нескольких тверских лет во второй половине 1880-х годов писатель опубликовал роман «И один в поле воин» – из быта крепостной деревни Западной Украины и повесть «Блудный сын» – об отношении интеллигенции к народу. В позднем творчестве Мачтет обращается к сатире, за которой, опять же, прослеживается тверской след: по словам его сына, «на одно из первых мест среди своих духовных учителей» отец ставил М.Е. Салтыкова-Щедрина.
Одним из самых известных произведений писателя является стихотворение «Замучен тяжелой неволей», превратившееся в знаменитый траурный марш «русского революционного движения» и сохранившее популярность до середины ХХ века:
Замучен тяжелой неволей,
Ты славною смертью почил...
В борьбе за народное дело
Ты голову честно сложил...
Последняя зима Мандельштама
Один из крупнейших отечественных поэтов ХХ века Осип Эмильевич Мандельштам, начавший свою жизнь в Варшаве, а закончивший в лагерном пункте «Вторая речка» во Владивостоке, прожил в Твери свою последнюю «свободную» зиму. За стихотворение 1933 г. о Сталине поэта отправили в Воронеж. Спустя некоторое время Мандельштам вместе с супругой ненадолго возвращаются в Москву, но в июне злопамятного 1937 г. им пришлось бежать от столичной полиции. Они поселились в небольшом волжском поселке Савелово, напротив Кимр. Здесь-то поэт и написал последние из известных своих стихов: «Стансы», «Пароходик с петухами…», «На откосы, Волга, хлынь, Волга, хлынь…».
Перед самым арестом несколько месяцев Мандельштам успел прожить в Калинине: с ноября 1937 г. по март 1938 г. Вместе с женой он снимал комнату в Заволжье. По воспоминаниям Надежды Яковлевны, это был дом № 43 на 3-й улице Никитина, принадлежавший Павлу Травникову. Ныне здание не сохранилось.
Одна из ближайших знакомых поэта Наталья Штемпель писала о январских днях того года: «Они жили в Калинине на окраине города. Вспоминаю занесенные снегом улицы, большие сугробы, опять почти пустую холодноватую комнату без намека на уют. У обитателей этой комнаты, очевидно, не было ощущения оседлости. Жилье и местожительство воспринимались как временные, случайные. Не было и денег – ни на что, кроме еды».
Спустя два месяца после отъезда из Калинина, 2 мая 1938 г., Мандельштама арестовали – пять лет исправительно-трудовых лагерей «за контрреволюционную деятельность».
