В советское время об этой войне было принято отзываться как о чуждой народу и неудачной. Имена героев сознательно замалчивались: им не ставили памятники, об их подвигах не говорилось в учебниках. Лишь в последние годы стали известны имена жителей нашей губернии, выполнявших на войне свой гражданский долг и совершавших настоящие подвиги.
Одним из тех, кто пытается по крохам восстановить память о войне в Тверском крае, является член Ассоциации Тверских землячеств и рабочей группы «Связь поколений» Тверской городской думы, ученый секретарь Тверского регионального научного военно-исторического центра Академии военных наук РФ Владимир Пяткин.
А стены все помнят…
– Владимир Петрович, вы являетесь автором (вместе с тверским краеведом Александром Семеновым) биографического справочника «Забытая и неизвестная. Первая мировая война 1914 -1918 гг. Жители Тверской земли: истории и судьбы». Почему вас заинтересовала именно эта тема?
– Во-первых, в этом году исполняется ровно сто лет с начала Первой мировой, а во-вторых, среди коренных жителей Тверской области нет, пожалуй, ни одной семьи, в которой не было бы участников тех боев. И, самое главное, мне хотелось рассказать правду об этом трагическом периоде времени, которую долгие годы замалчивали и искажали.
В советские времена в семьях старались не говорить о дедах и прадедах, павших в огне боев с врагом нашей Родины. В редких семьях в красном уголке висели фотографии родственников в непривычной дореволюционной военной форме. Документы, письма, фотографии, воспоминания об этих событиях были глубоко упрятаны. Люди боялись, что события тех далеких лет могут пагубно отразиться на судьбе родных и близких. И лишь теперь мы можем приоткрыть завесу этого исторического отрезка времени.
– Как можно охарактеризовать атмосферу губернского времени той поры?
– Перед началом и в самом начале военных действий в Твери происходило много любопытного. Прежде всего, были закрыты тверские дома терпимости на Бурнаковской улице (теперь улица Бассейная), рядом с Владимирскими и Судейскими казармами. По инициативе государя императора была начата Всероссийская кампания по борьбе с пьянством. На чрезвычайном заседании городской Думы 26 августа было принято решение о полном воспрещении продажи крепких напитков в Твери на все время войны. В рамках данной кампании проводились беседы о вреде «зеленого змия», издавались брошюры, выпускались световые картины.
С августа 1914 г. в Тверь с театра военных действий стали поступать раненые. Тверской губернский комитет Всероссийского Земского Союза помощи раненым воинам объявил об организации при губернской земской больнице курсов сестер милосердия. На чрезвычайном заседании городской Думы обсуждался вопрос о расквартировании в Твери войск. Данная проблема стояла весьма остро. Дума приняла решение о расквартировании нижних чинов в ряде школ города. Учащиеся же были переведены в другие учебные заведения для занятий во вторую смену.
Уже к концу 1914 г. в Твери работало около 20 госпиталей, открытых на средства города, Всероссийского Земского Союза, Красного Креста, частных лиц. Госпитали располагались не только в лечебных учреждениях города, но и в здании Дворянского собрания, Государственного банка, коммерческого училища, училища слепых, в Архиерейском доме, при духовной семинарии, в здании казарм, при Морозовской фабрике и фабрике Берга.
Губерния как огромный госпиталь
– Нужно сказать,– продолжает Владимир Петрович, – что в 1914 году вся Тверская губерния превратилась в огромный госпиталь. Лечебные учреждения были созданы в Твери, Бежецке, Ржеве, Осташкове, Весьегонске. В Твери раненых встречали на вокзале вместе с медиками архиепископ Серафим и тверской вице-губернатор Дмитрий Гершельман.
Около 200 монахинь взяли на себя заботу о раненых в зданиях Тверской духовной семинарии, почты, Государственного банка и епархиальном доме.
Инспектировал тверские госпитали губернатор Николай фон Бюнтинг.
– Известно, что жители России вносили пожертвование на нужды армии. Что происходило в Твери?
– Сразу же 1 августа 1914 г. Тверское земство вступило во Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам и ассигновало на его нужды 100 тыс. рублей. Представители земства собирали по всей губернии для раненых деньги, чай, сахар, мыло, книги, журналы. Они же обеспечивали поезда персоналом, провизией, медицинским снаряжением.
В середине декабря 1914 года в Ржеве прошел концерт в пользу раненых воинов силами учащихся епархиального женского училища, мужской и женской гимназий. Сбор составил 700 рублей. Простые обыватели жертвовали жилеты, фуфайки, бумазейные рубашки, вязаные шлемы, шерстяные носки, валенки, постельное белье, холст, портянки, полотенца, деревянные ложки, табак, спички, трубки.
В Тверь часто приезжала сестра императрицы Александры Федоровны, Ее императорское величество великая княгиня Елизавета Федоровна, настоятельница Московской Марфо-Мариинской обители. Она побывала в Серебряной общине сестер милосердия, в госпиталях, расположенных в Дворянском собрании, Христорождественском монастыре, обществе Доброхотной копейки и в семинарии. Елизавета Федоровна беседовала с воинами, раздавала евангелие и крестики, а раненым других исповеданий – священные книги.
Была в Твери и сама императрица Александра Федоровна с великими княгинями Ольгой, Марией, Татьяной и Анастасией. Августейшие особы побывали в Кафедральном соборе, лазаретах, в реальном училище и семинарии, приюте для детей, бесплатной столовой для беженцев.
«Вот вспыхнуло утро, и выстрел раздался»
– Есть ли какие- то особенности, которые отличали Тверь того военного периода?
– Трудно сказать, слишком мало информации сохранилось об этом.
Известно, что в Твери, как и в других городах Российской империи, особо популярны стали в то время папиросы с изображением мифического солдата Кузьмы Крючкова, пленившего целый эскадрон немцев, и граммофонные пластинки компании «Экстрафон». Из окон городских домов часто доносились песни «Холодно, сыро в окопах», «Солдатская колыбельная», «Повесть о юном прапорщике», «Вот вспыхнуло утро, и выстрел раздался!» Ну и, конечно же, рекордными по продажам стали пластинки «Боже, Царя храни!», «Великая Русь» и «Марсельеза».
Толпы жителей губернского города слушали проповеди тверских священников в храмах. Проповеди гласили, что «подвиг воинский равносилен подвигу иноческому, а потому те тяжко согрешают, которые уклоняются от военной службы».
– Остались ли в городе места, хотя бы отдаленно напоминающие о годах Первой Мировой войны?
– К счастью, остались. На Петербургском шоссе сохранился комплекс зданий Первого лейб-драгунского Московского полка (ныне корпуса военного госпиталя). На другой стороне улицы восстанавливается первый полковой храм России – Владимирская церковь. На улице Жигарева расположены корпуса бывшего Тверского юнкерского кавалерийского училища (теперь здесь военная академия ВКО). Кстати, из стен этого училища вышло более трех тысяч офицеров- кавалеристов. Жив на пересечении улицы Новоторжской и Студенческого переулка жилой дом с надстройкой второго этажа, где располагались в то время казармы 8-го Московского гренадерского полка, а в нынешнем Тверском театре юного зрителя в ту пору дислоцировались штаб полка и полковая церковь.
– Вам удалось восстановить имена жителей губернии, ушедших на войну?
– Одним из первых ушел добровольцем на фронт и погиб в бою бывший депутат Государственной думы А.М. Колюбакин. В боях участвовали, к примеру, иеромонах Осташковского уезда Амвросий, тверской священник Илья Бенеманский, гимназист Николай Овсянников, крестьянин Весьегонского уезда Сидор Плисов.
Пехотные батальоны были сформированы в самом начале войны в Вышнем Волочке, Осташкове, Зубцове, Ржеве, Старице, Кашине. Героизм проявили на фронте выпускники Тверского кавалерийского училища, которое возглавлял генерал- майор барон фон Майдель Владимир Николаевич, бойцы 521-й Тверской пешей дружины Государственного ополчения, работники Тверской радиотелеграфной станции, Тверской снаряжательной мастерской, которая была открыта в 1915 году позади винного склада в Заволжье (ныне – территория химбазы).
Надгробные плиты Франции и Салоников
– Сколько всего выходцев из Тверской губернии принимало участие в боях?
– Лишь недавно мне удалось установить примерные цифры участников войны и погибших в боях. По сведениям генерал-лейтенанта Николая Николаевича Головина, который опубликовал данные в сборнике «О социологическом изучении войны», вышедшем в свет в Париже в 1938 году, из тверской губернии на фронт ушли более 178 тыс. человек. 15889 воинов так и не вернулись в свои семьи. О том, кто был пленен, кто воевал в экспедиционных русских корпусах во Франции и Салониках, никакие сведения не сохранились. Нет полных списков солдат и офицеров Тверской губернии, награжденных крестом и орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия. До сих пор не обследованы сохранившиеся старые погосты на территории области, нет полных данных о воинах Тверской губернии, захороненных на Минском Братском воинском кладбище.
Умерших от ран пехотинцев, матросов, казаков, артиллеристов хоронили у нас на Смоленском кладбище. На крестах с именами погибших вписывали названия полков, рот и батальонов. К несчастью, эти могилы вскоре после революции были уничтожены.
– Владимир Петрович, столетие с начала первой мировой войны – дата и в самом деле знаменательная. С чем, на ваш взгляд, связано прохладное отношение городских и областных властей к увековечению памяти о событиях того трагического прошлого, о котором мы, по существу, толком мало что знаем?
– Прежде всего, отсутствие денег и в областной, и в городской казне на такие мероприятия. Еще несколько лет тому назад я обращался с предложением в Законодательное собрание и Тверскую городскую думу соорудить хотя бы одну памятную доску на сохранившихся в городе зданиях, связанных напрямую с Первой мировой. Бесполезно. Все соглашаются, но заявляют в один голос, что средств на это нет.
– И все же, есть ли в России мемориалы, посвященные этой трагической дате?
– К счастью, есть. Но установлены они не теперь, а в ту пору, когда еще шла война. В 1916 году по указу императора возникли надгробия на Преображенском кладбище Москвы. Для увековечения памяти павших были разработаны проекты специальных мемориальных досок для установки в приходских храмах на родине погибших.
Волна строительства храмов в память павших охватила даже старообрядческую церковь. В Ржеве началось строительство старообрядческого храма в память воинов Первой Мировой. На стенах его предполагалось установить мемориальные доски с именами павших воинов – старообрядцев всей России. Ныне от храма не осталось и следа.
В Петрограде в 1915 году была построена усыпальница для лейб-гвардии Московского полка при полковой церкви Архангела Михаила на Сампсониевском проспекте, рядом с казармами полка.
Но на всех этих мемориалах жирная точка была поставлена после революционных событий 1917 года. О героях Первой мировой войны забыли, так как наступала другая эпоха, которой были нужны другие герои. Тверь – не исключение из списка российских городов.
И даже несмотря на то, что эта война, которую после войны с Наполеоном именовали не иначе, как Вторая отечественная, во многом определила судьбу России и всего мира, для большинства современных россиян она так и остается «неизвестной» и «забытой»…
