В гости к Бакуниным
Мы продолжаем нашу прогулку по набережной Степана Разина, которую до революции чаще всего называли Волжской набережной. Как мы уже знаем, с ней было связано немало имен, значимых и для Твери, и для всей нашей страны. Именно на этой набережной находился дом, который в начале 30-х годов ХIХ века купил Александр Михайлович Бакунин. У него и его жены Варвары Александровны было 11 детей. Старший сын Михаил впоследствии станет известным революционером, основателем анархизма.
Семья Бакуниных предпочитала жить в своем поместье Прямухино неподалеку от Торжка. Однако в 1835 году сразу четверо сыновей – Илья, Павел, Александр и Алексей – учились в Тверской гимназии. Пришлось позаботиться о доме в Твери. Семейство Бакуниных поселилось на Волжской набережной. Сегодня это дом №17 по набережной Степана Разина. Из окон было видно, как в Волгу впадает Тверца. Александр Михайлович Бакунин писал своему брату Михаилу: «Мы из окна любуемся на Волгу, которая теперь в полном величии красуется, а летом иногда так пересыхает, что барки стоят за мелководьем… Волга у нас за несколько дней прошла и в полной красоте пред окнами расстилается, а в нее перед окнами нашими впадает Тверца». Действительно, в ту пору Волга летом зачастую так пересыхала, что ее в черте города можно было перейти вброд. Это только после появления Иваньковского водохранилища уровень воды значительно поднялся. К родителям и младшим братьям часто приезжал Михаил Бакунин.
В гости к Бакуниным приезжает немало известных лиц. Так, весной 1836 года в их доме на Волжской набережной достаточно долго жил писатель Владимир Соллогуб, автор популярной в те годы повести «Тарантас». Именно в доме Бакуниных он получил вызов на дуэль, который прислал ему не кто иной, как Александр Сергеевич Пушкин. И только благодаря случайности эта дуэль не произошла на улицах Твери.
Поэт и граф
Пушкин познакомился с Соллогубом в 1831 году в Царском Селе. Впрочем, слишком близко они не сошлись. «Пушкина я знал очень мало, - вспоминал впоследствии Соллогуб, - встречался с ним у Карамзиных и смотрел на него как на полубога…». Окончив Дерптский университет, Соллогуб стал чиновником Министерства внутренних дел и весной 1836 года был отправлен в командировку в Ржев, где велось дело о раскольниках. Однако жить он предпочел у своих знакомых Бакуниных в Твери. Именно здесь он и получил письмо от Андрея Карамзина, сына историографа государства российского, в котором тот спрашивал, почему Соллогуб не отвечает на вызов Пушкина на дуэль. Соллогуб был крайне удивлен, потому что никаких столкновений с Пушкиным у него не было. Выяснилось, что на одном из балов в Петербурге он танцевал с женой Пушкина Натальей Николаевной и, по словам светских сплетников, наговорил ей дерзостей. Соллогуб за собой никакой вины не чувствовал. Как он сам позднее вспоминал: «… Я написал Пушкину, что я совершенно готов к его услугам, когда ему будет угодно, хотя не чувствую за собой никакой вины… Пушкин остался моим письмом доволен и сказал С.А. Соболевскому: «Немножко длинно, молодо, а впрочем, хорошо». В это же время он мне написал по-французски письмо следующего содержания: «Вы напрасно обеспокоили себя, давая мне объяснение, которого я у вас не требовал. Вы позволили себе обратиться к моей жене с клеветой и вы хвастали, что сказали ей дерзости. Обстоятельства не позволяют мне отправиться в Тверь раньше конца марта месяца. Благоволите меня извинить!».
Пушкин сумел приехать в Тверь только 1 мая 1836 года. Правда, Соллогуба не застал, тот отправился в одно из своих тверских имений. Пушкину он отставил письмо:
«Милостивый государь! Неотложные дела заставляют меня покинуть Тверь на несколько дней. Считаю своим долгом предупредить вас об этом и прошу вас сообщить ваши условия относительно нашей дуэли подателю этой записки и моему секунданту князю П. Козловскому. Имею честь быть, милостивый государь, ваш покорнейший слуга граф В. Соллогуб».
Пушкин, переночевав в Твери, уехал в Москву. На следующий день возвращается Соллогуб. «Первой моей мыслью было, что Пушкин подумает, пожалуй, что я от него убежал. Тут мешкать было нечего. Я послал за почтовой тройкой и без оглядки поскакал прямо в Москву, куда приехал на рассвете и велел вести меня прямо к П.В. Нащокину, у которого останавливался Пушкин». К счастью, дуэль эта не состоялась. Павел Воинович Нащокин сумел помирить Пушкина и Соллогуба. До Черной речки оставалось полгода.
