Я очень хорошо помню утро 4 июня. Первая новость выходного дня – теракт в Лондоне, от рук троих бандитов погибло 6 человек. Вторая новость – в поселке Редкино Конаковского района Тверской области один обезумевший электрик расстрелял девятерых человек. Дикость какая-то, в которую даже было сложно сначала поверить.
Следствие прошло быстро, вот уже в конце августа – суд. Казалось бы, все просто и понятно: сумасшедший, которого, по-хорошему, надо посадить на кол, напился, поубивал людей. Есть одно маленькое «но». До этой ночи убийца был обычным человеком, не привлекался (лишь незначительные штрафы ГИБДД), жил с мамой, имеет дочь и вообще, по мнению своих жертв, был «хорошим мужиком». Не маньяк. Не рецидивист. Так что же случилось в ту трагическую ночь, роковым образом превратившую человека в зверя?
Расплескалась синева
Как принято писать, в этот день ничего не предвещало. Люди съехались на дачу и занялись любимым делом выходного дня – отдыхом и шашлыками. Ходили друг к другу в гости, катались на квадроцикле, жарили мясо, ну да, выпивали, куда ж без этого. Ближе к ночи компания собралась большая, почти десять человек. Чуть позже присоединились еще двое, а как раз за ними ехал, освещая людям путь фарами, будущий убийца Сергей Егоров. Местные его хорошо знали. В дачном товариществе он работал электриком. И, похоже, неплохим, соседи рекомендовали его друг другу, когда надо было провести проводку или установить счетчик.
Что произошло дальше, мнения расходятся, даже с учетом подписки о даче заведомо ложных показаний. Уцелевшие свидетели утверждают, что не пустили Егорова даже за порог калитки и именно там, на улице, затеяли спор о том, кто где служил. Егоров якобы похвальнулся службой в ВДВ, но не смог назвать номера части. Завязался, со слов все тех же свидетелей, достаточно вежливый конфликт, в ходе которого Егорова попросили уехать, «а то хуже будет».
Забегая вперед, хочется отметить, что убийца, который не проронил ни слова в ходе всего судебного процесса (не считая «последнего слова»), отказавшись от дачи показаний на суде («все, что мог, я сказал на следствии»), услышав такую версию, внезапно вскочил: «Врут, врут они все. Сочинили сказочку и теперь всем рассказывают».
С его же слов на следствии, его пригласили на шашлыки, и к ВДВ он не примазывался, сказав, что служил в Германии. Над ним начали смеяться, оскорблять, в том числе и нецензурно, унижать. В общем-то обычное дело для подвыпивших мужчин - меряться родами войск и доблестями на воинской службе. Но «Сайга» стала последним доводом в мужском дачном споре.
Светлана и Олег
Не буду пересказывать сейчас то, что и так утром 4 июня узнала вся страна. А чуть позже СМИ транслировались и детали ночной бойни. Да, стрелял без разбора, но метко, в голову, чтоб наверняка. Сам говорит, хотел только попугать (прихватив к ружью и патроны), мол, на него пошли, и он выстрелил. Убил одного и понеслось, как у зверя, попробовавшего вкус крови. Под пули попали и обидчики, и все, кто оказался в тот момент на участке, - женщины, старенькая бабушка, которая даже не знала ничего об уличной ссоре, но чьи последние слова были: «Мальчик, мальчик, ну что же ты делаешь?!»
Лишь одному – Олегу Демченко удалось убежать. Побежал к дому, где жена, Светлана Сорокина, которая ушла с вечерних посиделок раньше, уже легла спать. Там же находился ее брат со своей гражданской женой. Олег вбежал в дом с криками: «Ложитесь, прячьтесь! Он там всех убивает!» - «Кто убивает?» - «Электрик!»
Сначала ему никто не поверил. Но Олег начал звонить в полицию. Дозвонился. И тут раздался звук разбиваемого окна. Брат Светланы и его жена спрятались: она – под стол, он – за дверью -и просидели там до приезда полиции. Егоров же вывел Олега на улицу и стал требовать копать могилу. «Серег, ты же нормальный мужик. Ты же нам проводку делал, помнишь? Ну хватит уже», - просил Олег, ответом был выстрел. Уже позже, когда на месте бойни работала полиция, долго не могли найти Светлану. Была надежда, что она убежала, спаслась. Но ее нашли мертвой в багажнике машины. Видимо, она не пряталась, а вышла вместе с мужем, чтобы быть с ним.
Пострадавшая, но не потерпевшая
Конечно, основным свидетелем, которую так и не признали потерпевшей, стала Марина Коныгина – девушка, которая пряталась под одеялом, на чьих глазах убивали всех, включая ее гражданского мужа. После передачи «Пусть говорят» ее узнала вся страна, все сопереживали и понимали, что девушку после пережитого фильма ужаса наяву ждет долгая психологическая реабилитация. Безусловно, она молодец. Практически полтора часа под одеялом, когда рядом подходит вплотную убийца, при этом не испугаться, а позвонить в полицию.
Кстати, именно к полиции у нее очень много достаточно жестких претензий. Долго ехали, почти 1,5 часа, недостаточно корректно повели себя с ней.
Кстати, на одно из последних заседаний Марина пришла цветущая, с розовыми кончиками волос, в красном пончо. Видимо это означает, что из жизни девушки уходят черные краски.
Мысль про «долго ехали» поддерживали и некоторые потерпевшие – родственники погибших. «А можно было кого-либо спасти?» - спрашивали они в зале суда у задержавших Егорова участкового Редкинского отделения полиции Александра Котенкова и замкомандира отдельного батальона ГИБДД Виталия Шевцова.
Запах крови заглушал все остальные
Полицейские не оправдывались. Они действовали, как могли в той ситуации.
Да, после того как прошел первый шок, упреки «долго ехали» посыпались со всех сторон. Попробуем разобраться. Звонок Марины поступил в Конаковское РОВД и лишь оттуда в Редкинское отделение. Девушка в шоке не могла внятно объяснить, где происходит трагедия. Первым к дачному товариществу прибыл участковый, который по инструкции не мог действовать один. К нему уже ехали три машины ГИБДД. Далее сотрудники полиции разбились на пары и начали буквально прочесывать кооператив. Никаких выстрелов уже не было. Случайно встретившиеся жители поселка уверяли, что ничего не слышали. Котенков и Шевцов увидели на одном из участков кровь. Потом человека, который что-то затаскивает в дом. За 3-4 минуты оценив обстановку, они пошли на задержание.
Прокурор на суде задала полицейским вопрос: «Был ли Егоров неадекватен или пьян?» - «Нет, он производил впечатление трезвого, лишь удивился, когда мы его скрутили». - «Но запах алкоголя был?» - «Нет, запах крови заглушал все остальные».
Единственное, о чем попросил Егоров, когда на него надевали наручники: «Пристрелите меня, как будто при попытке к бегству».
В тихом омуте черти водятся
Казалось бы, кого в современном мире интересуют эти поговорки, которые давно превратились в обычный речевой штамп. Но народные мудрости верны. В том числе и эта.
Помню слова коллег, когда мы все первый раз увидели Егорова, которого вводили под конвоем в зал суда: «Какой он маленький!».
Комплекс маленького человека, который наверняка преследует с детства, когда впервые начинают дразнить, оскорблять, особенно обидно в присутствии девочек. Далее взрослая жизнь, где так или иначе все те же насмешки и ухмылки.
Конечно, экспертиза признала Егорова абсолютно вменяемым, нормальным и никаких аффектов. Это всего лишь обязательная экспертная процедура. Она не обязана выявлять, как и чем жил человек до 45 лет, прежде чем стать убийцей. У Егорова не было жены, но была несовершеннолетняя дочь в Москве, гражданская жена ему изменила, с работой в столице не заладилось, пришлось быть электриком у дачников. Таким «хорошим мужиком», которым все активно пользовались. И тут вдруг опять оскорбления и унижения от компании крепких ребят, опять же под хихиканье - нет, не девчонок - женщин.
Конечно, никакие словесные издевательства не могут оправдать физического уничтожения. Но что-то случилось в голове маленького человека, что не смогла увидеть экспертиза. Ведь просто так не убивают, не так ли?
Мы обратились за комментарием к психологу Екатерине Соколовой:
- Наша психика – это очень сложный механизм. У нормального человека действительно в определенный момент, при определенных обстоятельствах может что-то «перемкнуть» в сознании. Все, накопленное годами, сходится в какой-то одной точке: ситуативные обиды, нехватка денег, неустроенность личной жизни и так далее. Детонатором служит при этом самоуверенность, благополучие обидчиков. Подобный сценарий может возникнуть в голове не только маленького человека. В данном случае ненависть и жажда мести у Егорова вышли за грань разумного и человеческого, заглушив при этом страх за смерть других и страх перед возможными в дальнейшем муками совести.
«Попросите президента о смертной казни»
Сергей Егоров на протяжении всех судебных заседаний сидел в одной позе. Он не прятал лицо от фотокамер, смотрел в одну точку и, кажется, даже не мигал. Он производил впечатление спокойного человека. Даже тогда, когда родственники погибших выставили перед ним фотографии жертв.
Он сразу признал свою вину и на суде со всем соглашался. Когда потерпевшие начали выставлять иски о компенсации морального вреда (от миллиона до трех миллионов рублей), согласился и с этим, даже не посмотрев на решение суда.
Кстати, хотелось бы отметить неприятный момент, связанный как раз с этими компенсациями. Безусловно, нет такой суммы, в которую можно было бы оценить потерю близкого, родного человека. Но уж коль закон позволяет, почему бы и нет? Увы, некоторые потерпевшие (а это, напоминаю, родственники погибших, которых даже не было на месте трагедии), нет, не все, устроили едва ли не торг между собой по принципу: «чтоб у меня было не меньше, чем у соседа, не миллион, а полтора». И ерунда, что каждому понятно: убийце не выплатить даже десятой части от желаемых сумм.
А Егоров... что-то было в его позе, взгляде такое, что не только мне, но и некоторым другим журналистам, присутствовавшим в зале суда, показалось: человек все для себя решил, он уже сам вынес себе приговор. Наверное, он действительно не знает, как ему теперь с этим жить. А, возможно, и не будет с этим жить.
Последнее слово Егорова перед оглашением приговора: «Хочу сказать, что такой мрази и твари прощения нет, но я прошу прощения. Готов понести наказание. Если хотите, попросите президента вернуть смертную казнь, я не возражаю. Готов искупить вину своей кровью».
Президент не вернет ради Егорова смертную казнь. Впереди у «редкинского стрелка» долгие годы несвободы. Если, конечно, его собственный внутренний приговор себе не станет столь же жестоким, как он вынес своим обидчикам.
Приговор обвиняемому зачитывался почти 3 часа. Первые 5 лет убийца проведет в тюрьме, оставшиеся годы в колонии особого режима.
