Авторы "Витьки Чеснока" дали интервью «МК в Твери»

Молодой режиссер Александр Хант в начале апреля стал лауреатом кинопремии «Ника» в номинации «Открытие года». Его дебютный полнометражный фильм «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» снимался в Твери и окрестностях. Наш корреспондент пообщался с Александром Хантом и продюсером картины, генеральным директором Продюсерского центра «ВГИК-Дебют» Федором Поповым.

Авторы "Витьки Чеснока" дали интервью «МК в Твери»
Фото: пресс-служба Продюсерского центра «ВГИК-Дебют»

Александр Хант: "Моя цель - исследовать точку выбора" 

– Александр, стала ли для Вас «Ника» ожидаемой и желанной наградой? Насколько она важна для дебютанта в «полном метре»?

– Рад тому, что наша картина получила «Нику» и ряд других, в том числе фестивальных, наград. В системе кинопроизводства оценка со стороны профессионального сообщества, конечно, имеет значение. Это важно для авторов и, безусловно, помогает смелее строить дальнейшие планы. Но ни одна из наград абсолютно не является гарантом будущего производства – надо понимать, что такого нет.

– Вы назвали свой фильм социальной сказкой. В нем действительно много сказочного: от ярких, гротескных красок до ассоциации главных героев с фольклорными персонажами: Витька Чеснок (Евгений Ткачук) – это Иванушка-дурачок, почти неподвижный Леха Штырь (Алексей Серебряков) – своеобразная спящая красавица. И даже автомобиль является практически «живым» героем – это же Сивка-Бурка или Конек-Горбунок! А какой урок дает ваша сказка, какую народную мудрость, идею она помогает донести зрителям?

– Картина «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов», на мой взгляд, действительно по форме, начиная с названия, является сказкой. И все же она не дает какого-то однозначного «урока», вывода, морали, ответа на вопрос, как мы живем или как надо жить. И тем более у меня не было задачи сформулировать национальную идею. Считаю, что это вообще не задача кино. Отдельные действия и поступки Витьки Чеснока не поддаются объяснению, да и не нуждаются в нем. Но в определенной точке выбора, созданной необычными обстоятельствами, он сам и его мир становятся интересными. Витька Чеснок начинает искать ответ на вопрос: «Кто он по жизни?» И жизнь для него уже не будет прежней. Моя цель – исследовать этот момент вместе со зрителями.

– Сложно ли было снимать свой первый полнометражный фильм?

– Очень сложно! Страдал, мучился. Может, в чем-то переборщил. Прошел очень странный путь, ближе к концу, которого, казалось, потеряно всё, что было изначально задумано. К счастью, в процессе дальнейшей работы над картиной идея вновь обрела свои черты. Пожалуй, моими главными помощниками стали сценарист Алексей Бородачев и оператор Даниил Фомичев, для которых этот полнометражный фильм тоже стал дебютным.

– Тверские зрители могут узнать в «Витьке Чесноке» много знакомых пейзажей и зданий. Понравилось ли вам работать в Верхневолжье?

– Кстати, действительно, людям интересно узнавать знакомые объекты в кадре. Например, тверской актер Тарас Кузьмин после просмотра фильма даже искал место, где в одном из эпизодов на здании фигурирует неприличное слово.

– Нашел?

– Нашел – на улице Циммервальдской. Мы, конечно, надпись после съемок основательно затерли. Но Тарас утверждает, что она еще немного проступает. В Твери много мест, интересных для киносъемок. В этот раз для нас стали открытием Морозовские казармы. Это уникальный исторический архитектурный объект. Удивительно, что сейчас он находится в удручающем состоянии. Уверен, он должен быть одним из центров притяжения города. Мне бы хотелось еще поработать в Твери.

Федор Попов: Картина получилась честная и самобытная"

– Федор Максимович, в чем, на ваш взгляд, успех картины «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов»?

– Вижу несколько составляющих. Во-первых, это молодой режиссер Александр Хант – выпускник ВГИКа, мастерской Карена Шахназарова, что само по себе уже немало. Для него некоторые элементы истории являются автобиографичными, и пройденный путь позволяет Александру оставить след в этой теме. Во-вторых, картину делали сразу три дебютанта. Вместе с Хантом работали сценарист Алексей Бородачев и оператор Даниил Фомичев – тоже наши, ВГИКовские ребята, которые, благодаря этой работе, получили путевку в жизнь. Одно без другого могло бы рассыпаться. И еще один момент – картина получилась честная и самобытная, не повторяющая достижений других кинематографистов. Этим она тоже притягательна.

– Первые кадры фильма наводят на мысль, что это очередная «чернуха», депрессивная история о неустроенной жизни. Но в ходе развития сюжета это ощущение безысходности исчезает…

– Это ожидаемая реакция. Первоначальная версия картины действительно получилась чересчур гротескной. Я говорил Александру: «Люди не досмотрят». В итоге мы сократили некоторые сцены и планы. В картине возникла другая динамика и чуть-чуть по-другому расставлены акценты.

– В Твери в конце марта стартовали съемки фильма «Бык», продюсером которого Вы являетесь. Это криминальная драма о «лихих 90-х». И это снова дебют, сценарный и режиссерский, выпускника ВГИКа Бориса Акопова. Чем, на Ваш взгляд, вызвано внимание молодых режиссеров к этой эпохе и тематике?

– Тем, что это время их детства, которое сейчас пришла пора осмыслить и экранизировать. Борис Акопов, когда был пацаном, сам наблюдал за сходками и разборками, сидя со сверстниками на крыше гаража. А его отец был следователем. Так что интерес не случаен.

– Можно ли утверждать, что в отечественном кинематографе появляется новый «культурный слой» режиссеров, способных уйти от подражания и не всегда уместного наложения зарубежных киношаблонов на российскую картину жизни?

– Молодое дебютное кино оживляется, привносит новые краски и новое осмысление действительности. На самом деле, появилось много творческих, потенциальных, способных кадров. Во ВГИКе, который в следующем году отметит 100 лет со дня основания, их точно много, несмотря на высший уровень отбора. У каждого из авторов свой жизненный опыт и багаж, активная гражданская и творческая позиция. И они действительно способны отойти от некоей «вторичности» в российском кинематографе, снимать не ремейки, против которых я, впрочем, ничего не имею, а новые самобытные истории. Например, такие, как «Движение вверх».

– Что, на ваш взгляд, необходимо, чтобы российское кино находило свой путь к массовому зрителю?

– Мы сейчас проигрываем в конкуренции западным фильмам, прежде всего, количественно. Обязательно надо увеличить выпуск картин. Из 100-120 фильмов лишь 10-20% можно назвать действительно успешными. Мы должны численный показатель наращивать. Конечно, это не значит, что количество сразу перерастет в качество. Но это даст возможность реализовать себя многим талантам. Например, «ВГИК-Дебют» готов снимать ежегодно по пять картин, и у нас есть молодые режиссеры с очень хорошим потенциалом, которые пока не востребованы из-за недостатка финансирования. Кроме того, конечно, у российского кино должно быть свое лицо, интересное, прежде всего, российскому зрителю, а потом уже и зарубежному. Не менее важна мощная поддержка в прокате, в том числе система мер господдержки.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру