Тверская медицина: врачи с диктофоном, пациенты с интернетом

В современном мире врачи особенно нуждаются в одобрении. Сегодня они часто становятся «заложниками» недобросовестных пациентов, а иногда и в прямом смысле пострадавшими. Мы узнали, что быть врачом раньше и сейчас – это как две разные специальности, разные идеи и принципы работы. И что самое главное, разное ее качество. В связи с наблюдающимся недоверием граждан к медицине, корреспондент «МК в Твери» решил поговорить с врачом Областной клинической больницы Твери, практикующим акушером-гинекологом Максимом Короленко и выяснить причину растущего взаимного недопонимания.

Тверская медицина: врачи с диктофоном, пациенты с интернетом
Фото: Екатерина Царёва

Чистое, белое…

Как медицинская карьера началась для вас?

Я родился и вырос на Камчатке, обучался и проходил первую практику в Петропавловско – Камчатском медучилище. Потом решил переехать в Тверь, здесь закончил медакадемию и начал работать в областной больнице, где Андрей Валентинович Иванов (заведующий гинекологическим отделением – ред.) дал мне возможность практиковаться, научил выдержке – всему необходимому для того, чтобы стать настоящим врачом. Я присутствовал практически на каждой операции и получил желаемый опыт.

Чуть позже я для себя решил, что хочу остаться в этом городе, что именно в Твери найду себя. Отчасти это связано с тем, что уровень оперативной активности на Камчатке в районных больницах довольно низкий, а вся основная работа сводится к административной. А мне, амбициозному молодому специалисту, это не было интересно. Я хотел практики, я хотел действия.

Что сейчас происходит в медицинских вузах?

Учиться в медуниверситет может пойти любой желающий, начиная от последователей субкультур (готы, эмо…). А требования к внешнему виду врача должны быть высокие. Но я замечал, что за период обучения некоторые ребята оставляли свои взгляды на жизнь ради профессии.

Сам я вырос в семье среднего медицинского работника в военном городке и много времени проводил с матерью в больнице. Почему мне захотелось стать врачом – это даже в первую очередь внешний вид служителей этой профессии. Раньше врачи ходили всегда в чистом и белом, аккуратно одетые, в белых колпаках. Это по-настоящему вызывало уважение.

Все студенты-медики осознают, на что идут?

А это мы подошли к еще одной проблеме современной медицины, которую я считаю необходимым выделить: неосознанность студентами – будущими врачами - своих жизненных целей и приоритетов.

Помню забавный случай. Когда я учился в Петропавловско-Камчатском медицинском училище, учитель русского языка предложила пройти тест на рейтинг специальностей. Надо было в приоритетном порядке расставить специальности, выделив ТОП-3. Из 32-х человек в аудитории только я один поставил профессию «Врач (медицинский работник)» на 1-е место (а ведь эти люди уже учились в медицинском училище!). По итогам обучения получилась такая плачевная статистика: закончили 16, в медицине осталось 9, профильными врачами стали только трое.

И это все происходит из-за отсутствия достойных условий, которые позволили бы специалисту переехать и проживать в среднем достатке (несмотря на положительную оценку данных программ и привлечение молодежи). И я с этим столкнулся лично.

При каких обстоятельствах?

На втором курсе обучения в тверском медуниверситете я имел неосторожность подписать договор на целевой прием на работу, в результате которого мне несколько лет предстояло провести в центральной районной больнице города Вилючинска (Камчатский край) и проработать акушер - гинекологом. 

До переезда перспективы рисовались прекрасные. Но денег, данных государством на найм квартиры, не хватало на приличное жилье, да и на простое тоже. Их могло хватить на однокомнатную квартиру – но для семьи из 4-х человек это оказалось маловато. И вскоре ежедневный путь длиною в 52 километра до работы стал для меня привычной рутиной.

Через полгода мы получили долгожданное жилье – на первом этаже, со следами личной гигиены бывших хозяев, плесенью и соседями- алкоголиками. В министерстве земельных и имущественных отношений ответили, что если я хочу сменить жилье, то необходимо поменять работодателя. А планировавшийся ранее ремонт по необъяснимым причинам так и не провели. Я со своей семьей в течение полутора лет вынужден был жить в таких условиях, и дети постоянно болели.

Это мешало работать?

По мнению государства, что дают, то и пользуйте. Но такие условия способны оттолкнуть даже самого терпеливого и замотивированного человека.

Я был изначально уверен в возвращении в Тверь, и как только срок договора истек - покинул Камчатку. Это вызвало негативную реакцию со стороны моего теперь уже прошлого начальства. В интернете посыпались дискредитирующие комментарии. Не могу сказать, что мое рвение к медицине это пошатнуло, ведь нашлись те - пациенты и просто знакомые - которые знали меня хорошо и помогли мне перешагнуть через все это.

Медицина должна быть разумно консервативна

Вы перешагнули учебу в Твери, и дальше…

По договоренности планировал поступить в ординатуру и продолжить обучение. Но позже главврач больницы, где я должен был проходить практику, в непререкаемой форме заявил, что мне необходимо пройти интернатуру и начать работу в поликлинике. И никакой ординатуры.

Меня это не устраивало, и в течение двух лет велись споры, после чего я успешно закончил интернатуру и ординатуру и вернулся домой на Камчатку на несколько лет для исполнения договора.

Зачем так нужна была ординатура?

Система субординатуры и ординатуры была введена не случайно в медицину еще в советское время, ведь после интернатуры появляется необходимость в практике, получении знаний от опытных врачей, наблюдении за каждым движением и выработки навыков оперирования. Особенно для хирургов. И за один год интернатуры нет адекватной возможности научиться всему перечисленному - тем более только в теории.

И как же практиковаться хирургу?

Мне сказали - будешь учиться по факту.

Но при таком раскладе пациент может пострадать от руки неопытного врача?

Пациент не должен страдать от руки неопытного врача - соответственно практика необходима при любом раскладе.

Когда я учился, то мне казалось, что в приоритете те студенты, которые согласились работать по целевому контракту в районах. Они имели возможность практиковаться, когда была возможность, и иногда за них «просили» руководители тех медучреждений, в которых впоследствии эти студенты собирались работать.

За всю мою интернатуру в операционную меня взяли раза четыре, да и то «только посмотреть».

Есть мнение, что студенты медвузов часто списывают на экзаменах или их «покупают». Но ведь именно в медицине это может стоить жизни в буквальном смысле слова.

В университете я был старостой группы, и за своих был в ответе. Могу сказать одно – моя группа отличалась честностью. Но слухи о взятках и иных ситуациях всегда были, не скрою.

Такие способы получения оценок влияют на знания и будущую карьеру?

Безусловно. Но в наше время многие преподаватели были очень грамотными специалистами, ставили самые сложные задачи, обучали их решению и умению самостоятельно мыслить. Мы очень старались, много и долго учили, осознавая необходимость получения качественных знаний.

А в целом уровень знаний зависит от уровня преподавания, который в свою очередь зависит от преподавателя и всегда и везде разный.

Изменилось ли ваше отношение к медицине со временем?

Пропали розовые очки. Нет тех вещей, которые нравились мне ранее. Когда я начинал свой путь, то верил, что медицина - это чудо, что все изменится в лучшую сторону. Но пока я вижу обратное.

До сих пор обидно за ситуацию в современном здравоохранении. Многие вещи, выработанные в практике и теории ранее и приносившие результат, были забыты и уничтожены. А сейчас к ним пытаются вернуться. Нет никакой необходимости безоглядно следовать тем принципам, просто надо соблюдать преемственность.

А еще, медицина в разумной степени должна быть консервативна. Например, ни один хирург, не умея работать в полостном доступе, не должен осваивать лапароскопические методы лечения.

Какие основные проблемы в медицине сегодня на поверхности?

Стоит начать, наверно, с отмены интернатуры, которая началась еще с 2016 года. Она была своего рода проверкой на профпригодность.

Интернатура всегда являлась промежуточным этапом между окончанием вуза и становлением врача. На мой взгляд, это серьезная утрата, ведь теоретическая медицина разнится в разы с практической медициной. Я еще не встречал ни одного случая заболевания, которое протекало бы «по книжке».

Теперь что? После вуза все выходят терапевтами и педиатрами, независимо от опыта и знаний. Многие из них сталкивались только с теорией, получили диплом – пошли работать. По новой системе те студенты, которые не хотят сдавать экзамены на поступление в ординатуру (с 2017 года для всех выпускников медицинских учреждений введено обязательное аккредитационное тестирование вместо интернатуры для поступления в ординатуру – ред.) и идти дальше в плане карьеры, сразу после окончания университета могут начать работать в поликлиниках и амбулаториях.

Отчасти такая система введена для восполнения недостатка врачей первичного звена, которых сейчас очень не хватает – далеко не каждый хочет идти в терапевты.

Почему?

На мой взгляд, это зависит от типа приема. Что такое терапевтический прием? Ты сидишь днем в кабинете, а вечером бегаешь по городу и обслуживаешь пациентов на дому. Или наоборот. У девушек это вызывает опасения, ведь сейчас участились случаи нападения на медработников, насилия, убийства и т.д.

Но ведь и врачей других специальностей не хватает, особенно в районных больницах. Это влияет на оперативную активность?

Меня задевает ситуация с отсутствием определенных специалистов в муниципалитетах: где-то не хватает анестезиологов, где-то нет хирургов, гинекологов и других. Это чревато снижением операционной активности, поздней диагностикой болезни, тяжелому процессу лечения для пациента.

И именно поэтому такое большое количество пациентов ежедневно отправляют сюда, в областную больницу?

Районные больницы не стремятся полностью использовать имеющуюся техническую базу. Их руководство ежегодно отчитывается о приобретении той или иной техники, но все равно пациентов привозят на лечение к нам.

По моему мнению, минимальные требования к техническому оснащению соблюдаются всеми больницами, но основная проблема остается – это непокрытие учреждений качественными специалистами и нехватка врачей ключевых направлений.

Да и имеющиеся врачи не всегда могут похвастаться хорошим отношением к пациенту.

Не могу сказать, почему так происходит, но в моей практике были ситуации, вызванные недоверием к диагнозу, который поставил предыдущий врач из другого медучреждения. Часто я его попросту отрицал ввиду несоответствия выставленного диагноза клинической картине у пациента.

Что это: некомпетентность или характерная особенность лечения в городе?

Некомпетентность врачей связана, прежде всего, с их личным опытом, и вешать «клеймо» на городские учреждения было бы в корне неправильно. Врач – это человек прежде всего, а человеку свойственно ошибаться. Я не исключаю этого и для себя. Самое главное – вовремя увидеть ошибку и исправить ее с минимальным вредом для пациента.

У нас в областной больнице любую идею можно обсудить, вынести на общий коллегиальный совет и претворить в жизнь. Но такого в городе мало. На мой взгляд, в самих учреждениях здравоохранения должно многое меняться, но даже со сменой руководящего состава все остается по-прежнему.

Есть серьезная необходимость налаживать контакт с работниками, что даст возможность понять, с чего же начать «перестройку». Организовать досуг пациентов, что ли… Проводить опросы и узнавать мнение жителей. Это даст реальный толчок к совершенствованию системы.

Профессиональное выгорание. Вам приходилось с этим сталкиваться?

Могу сказать, что нет. Я всегда стремился быть лучше и узнать больше. Плох тот рядовой, который не хочет стать генералом.

Что же мотивирует на пути к генералу?

Для меня всегда было важным участие в жизни пациента. Поначалу я не представлял себя в чем-то другом, кроме акушерской деятельности – и в течение одного года в роддоме принял более 100 родов. Потом пришло осознание, что мне все-таки хочется оперировать, я ушел в оперирующую гинекологию. И попал в областную клиническую больницу. Это интересно – развиваться, получать новые навыки, это развитие, которое не даст мне разочароваться в деле моей жизни.

Посылают куда подальше и ставят диагнозы по интернету

Что сегодня влияет на отношение к работе?

Пренебрежительное отношение родственников больных к установленным правилам и просьбам. Вот ты спасаешь человеку жизнь, а к нему приходят родные, заведомо нарушая все установленные правила, а иногда и неосознанно угрожая здоровью человека после тяжелой операции. Делаешь замечание – посылают куда подальше.

Это, безусловно, влияет на настрой, на желание работать. Мне повезло с характером - я пойду на все, чтобы решить проблему.

Но ведь медики, медицина – эти слова всегда ассоциировались в нашем сознании с чем-то априори правильным, неприкосновенным?

Раньше слово «медицина» вызывало у людей уважение, сейчас же лицо врачей дискредитировано. Даже есть люди, которые нашли возможность «наживаться» на врачах, посещая терапевта, к примеру, а потом обвиняя его в несоблюдении протоколов лечения и получая компенсацию за «некачественно оказанную услугу» или за «моральный ущерб».

И часто такие ситуации безвыходные, не хватает фактической базы для опровержения слов пациента, хоть мы и понимаем, что это наглая ложь.

Так какой он, современный пациент?

Люди стали чаще «уходить» за лечением в интернет. Меня как специалиста раздражает, что на банальный вопрос «Что вас беспокоит?» мне выдают готовый диагноз. Я интересуюсь общим состоянием и жалобами на здоровье. А некоторые пациенты, не имея медицинского образования, начитываются в интернете симптомов и ставят сами себе диагнозы, а иногда и спорят с врачом.

Несколько недель назад объяснял пациентке, что за все дежурство она поставила себе четыре диагноза, вычитанных в интернете. Я, безусловно, среагировал – ситуация была расценена клинически, и в конечном итоге все ее «диагнозы» были сняты. Вот и вывод - если хотите читать – то лучше читайте книги.

Может, люди просто стали меньше доверять врачам?

Это проблема современной медицины. Почему в школе проводят профориентацию? А почему в медицине не проверяют на профпригодность? За всю мою практику я ни разу не проходил тест на профпригодность. Вследствие этого и доверия к медикам меньше. В медицине появилось много людей, несоответствующих званию врача, не имеющих должного представления о работе. Некоторые мои однокурсники шли в медицину «на спор», или начитавшись романов.

Вот отсюда и агрессия пациентов, их желание «лечиться в интернете».

Медицинские работники не защищены: мы всем должны, но нам никто не должен. Буквально неделю назад в приемном отделении произошел серьезный конфликт между пациентом и врачом. Тогда пациент, сам не понимая риска для своего здоровья, требовал проведения определенной процедуры. Ему захотелось – и все. Независимо от того, насколько хороший врач занимается его лечением. Он пойдет и будет доказывать свою «правоту» куда угодно, а врач останется виноватым.

А закон на чьей стороне?

Министерство здравоохранения принимает в данном случае сторону пациента. Медицина стала связываться в общественном сознании со сферой обслуживания по принципу «клиент всегда прав». Недаром же сейчас осмотры называются медицинской услугой.

Но это глубокое заблуждение, ведь здесь никто никого не обслуживает, здесь квалифицированные специалисты оказывают медицинскую помощь нуждающимся в ней людям.

Даже если врач объясняет, что человеку может навредить процедура, пациент в ответ напишет жалобу – виноват будет именно этот врач. И законодательно сегодня это никак не регулируется,. Врачу придется писать много объяснительных о причине отказа в той или иной операции. Современная медицина построена на запугивании врачей жалобами, судебными исками, тюрьмой. Я, например, всегда хожу с диктофоном, который включаю только при первой необходимости. При этом всегда ставлю пациента в известность, и как правило, спорная ситуация разрешается сразу.

В этом была когда-нибудь реальная необходимость?

За всю медицинскую практику мне много раз угрожали физической расправой. А однажды был случай, когда я с сотрясением и другими травмами пролежал некоторое время в больнице из-за избиения компанией молодых подвыпивших людей: девушка почувствовала онемение в ноге, и ребята обратились ночью в 7-ю городскую больницу (до 2011 года Максим Короленко работал медбратом процедурного кабинета приемного отделения ГБУЗ ГБ №7 в Твери – ред.). Мы провели осмотр, дали рекомендации и предложили госпитализацию по месту жительства. По этой причине завязалась серьезная драка. Дождались милиции, но через месяц дело было закрыто, так как «не смогли задержать лицо, совершившее нападение». Позже я узнал, что задержаны были все, но нападавший был знаком с сотрудником РОВД. Сам этот факт того, что я физически пострадал, а нападавшего не наказали - крайне печален.

Но я никогда в своей практике не боялся сказать пациенту, что не могу в данный момент определить его диагноз. И говорил: «Приходите завтра, я вам дам точный ответ». Дальше я всю ночь напролет сидел и искал решение – в книгах, в иных источниках, советовался с коллегами– и находил. Вопросы должны появляться постоянно. Если нет – то это явный признак того, что вы плохо работаете.

Иногда врачи не могут или не хотят общаться с пациентом. А я считаю это неотъемлемой частью работы. Еще меня научили, что пациентов можно веселить. Такой своеобразный «стеб». И тебе весело, и пациенты здоровее.

На Камчатке вы занимались онкологической гинекологией. Там ведь приходилось обманывать.

Это было морально сложнее - вселять уверенность в людей, пытаться «продлить» им жизнь с помощью «обмана во благо», в который верят не только пациенты, но и мы, врачи. Как бы ты ни старался, пациент при поздней стадии развития заболевания рано или поздно умирает.

Это нельзя назвать обманом, ведь все больные надеются – ты их спасешь, но именно когда ты осознаешь, что не можешь этого сделать, «обман во благо» продлевает жизнь пациенту, ведь без веры и жить не захочется, и мы не сможем помочь.

А что поможет современной медицине?

Профориентационный отбор в школе. Следует набирать учеников в профилирующие классы (например, с углубленным изучением тех предметов, которые окажутся полезными для медиков). Возможно стоит задуматься о сестринской и абитуриентской практике, чтобы люди понимали, куда и зачем они идут. И чтобы не было разворотов на середине жизненного пути. Должна быть всегда объективная оценка знаний и умений, никаких поблажек. Только в таком случае специалисты будут больше знать и уметь, а пациенты больше им доверять.

Средства для выздоровления пациента есть полет мысли врача, а мы до сих пор живем много лет назад установленными рамками. Хотя мир движется вперед, и появляются более прогрессивные средства лечения. Часто спорили с хирургами – клиническая картина болезни одна, УЗИ и другие устройства показывают другое. По регламенту, мы должны доверять ультразвуковым и иным инструментальным методам осмотра. Но клиническая картина пациента может говорить куда больше. Нужно анализировать все вместе.

И, конечно, каждый врач должен жить своей профессией, а не тянуть лямку.

СПРАВКА МК:

Максим Короленко

2006 – 2011 - медбрат процедурного кабинета приемного отделения ГБУЗ ГБ №7, Тверь.

2011 – 2012 - медбрат гинекологического отделения роддома №2, Тверь.

2012 - врач акушер – гинеколог в поликлинике ОКБ ОАО РЖД, Тверь (ОКБ на Станции Тверь ОАО РЖД).

2012 – 2013 - акушер – гинеколог физиологического отделения роддома №2, Тверь.

2012 – 2014 - врач акушер – гинеколог по экстренной хирургической помощи населению в ОКБ, Тверь.

2013 – 2014 - врач акушер – гинеколог поликлиники ГБУЗ ОКБ, Тверь.

2014 – 2016 - врач онколог 4-го хирургического отделения (онкогинеколог) в ГБУЗ Камчатский краевой онкологический диспансер.

2014 - врач УЗД (гинекология) в ГБУЗ ОКБ, Тверь.

2016 - по настоящее время – врач акушер – гинеколог поликлиники ГБУЗ ОКБ, Тверь.

2016 - по настоящее время – врач акушер – гинеколог ГБУЗ ОКБ, Тверь.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру