В Тверь с гастролями приехал «Цирк Марицы и Дана Запашных». Корреспондент "МК в Твери" Ольга Мартьянова не только побывала на представлении, но и побеседовала с Даном Запашным.
Дан – представитель династии Запашных, сын Марицы Запашной и внук самого Вальтера Запашного, основателя известной на весь мир цирковой династии.
– На данный момент у Вас две девочки шимпанзе – Мальта и Боня. Дрессировали ли Вы до этого еще каких-нибудь животных?
– Дело в том, что я цирковой ребенок, и у нас постоянно были тигры, львы, пантеры, леопарды. У меня вообще детство, скажем, необычное, и меня все время окружали какие-то экзотические животные, поэтому получилось так, что собака в доме – самое незаурядное, что со мной могло произойти. Поэтому я всю жизнь был среди разных экзотических животных.
– А шимпанзе до этого были?
– Шимпанзе – нет. Я вообще первый в нашей семье, кто начал с ними работать. Я всегда старался заниматься тем, чем не занимаются другие. И вот я решил попробовать что-то новое. Шимпанзе – достаточно сложные ребята, это серьезные большие обезьяны, мне это польстило немного. Это, можно сказать, такой вызов самому себе. Мой дед Вальтер Запашный, когда был молодой, делал один акробатический номер с братьями. Я подумал, что было бы интересно сделать из шимпанзе партнера для такого номера.
– Были ли сложности в их воспитании?
– Постоянно. Они не то, что были, это постоянно происходит.
что это за животные, как к нему подходить и так далее. Мне кажется, что даже больше представление о тигре есть, что это что-то опасное, дикое. Шимпанзе тоже достаточно опасные. Мало того, что они физически очень крепкие, так они еще и очень умные. Раньше я думал, что чем животное умнее, тем легче с ним будет общаться. На самом деле, они очень хитрые, очень своеобразные и нужно время, чтобы они тебя вообще приняли, то есть ты должен быть частью их семьи. Процесс никогда не заканчивается, нужно с ними быть, постоянно с ними заниматься. У них всегда разное настроение, разное поведение. Благодаря тому, что я уже больше 12 лет с ними занимаюсь, поэтому у меня уже есть опыт, есть представление и понимание, что же все-таки они из себя представляют. Ну и повезло, что я выбрал девочек. С ними отношения складываются лучше.
– Похожи ли они чем-то на людей?
– Да, похожи. Особенно когда были маленькими. Очень много разных повадок, которыми они похожи на детей. Но когда ребенок достигает 1,5 годика где-то, начинается развитие как человека. Дети начинают уже говорить какие-то слова и так далее. В этом плане обезьяны начинают не то чтобы отставать, вот, например, у нас же с вами сейчас вербальное общение идет, а у них иногда вербальное, но чаще все-таки нет. Они общаются жестами, взглядами, звуками и так далее. И именно это несет определенное послание. Мы же так не делаем, хотя иногда есть такие моменты. То есть, когда человек встречает там кого-то, можно понять на уровне инстинктов, располагает ли к тебе человек или нет. А у животных такие чувства очень развиты. Еще могу сказать, что вот такие основные вещи, которые заложены в человеке, они очень сильно проявляют себя в обезьяне. То есть они очень вспыльчивые, если они любят, то любят очень сильно, если они злятся, то они злятся очень сильно. Они выражают свои эмоции гораздо сильнее, чем человек. В поведении, конечно, они очень смышленые. Напоминают детей.
– Наверное, как и дети, очень любят вкусняшки?
– Конечно, любят. Ну, знаете, собаки тоже очень любят. За шимпанзе очень интересно наблюдать. Конечно, когда постоянно находишься рядом с ними, уже начинаешь привыкать. И я вам скажу, что периодически они удивляют и делают такие вещи, которые от них вообще не ожидаешь. Какие-то поступки, поведение они очень часто копируют. У моих шимпанзе есть вольеры, но мы часто гуляем с ними на открытом воздухе. Когда я, допустим, иду на обед, на своем YouTube канале я рассказываю, что происходит, я раскрываю вольер, чтобы они могли спокойно покушать и так далее. А так как мы постоянно вместе, они там играют. Мальта у меня рисует, она очень любит рисовать. Сегодня взяла альбом, выбрала синий цвет фломастера. Обычно она делает это лежа, сегодня взяла, поставила альбом на стол и начала рисовать. Я так удивился и думаю, почему она так сделала. Потому что недавно я писал какие-то бумаги, заявления, и, видимо, она решила сделать также. Это, конечно, вызывает улыбку.
– Можете привести в пример какие-нибудь еще забавные случаи?
– Они происходят все время, шимпанзе обезьянничают, начинают валять дурака, и это уже смешно. Или какие-то у них игры между собой. Что-то такое сейчас сложно вспомнить, просто я говорю, постоянно нахожусь в этом процессе. И для меня это уже естественное, нормальное общение. А когда со стороны люди приходят, их улыбает то, как они себя ведут, везде залезают. Люди всегда сравнивают обезьян с маленькими человечками.
– Как Мальта и Боня реагируют на частые переезды?
– Ну, часто – это понятие относительное. Частые ли переезды раз в полтора месяца? Для меня – нет. Но у меня с этим сложностей нет. Обезьяны это все спокойно переносят, и поскольку они подвижные животные, у нас специально оборудован для этого фургон. Длина 12,6 метров, у них три отсека, даже есть своя кухня. В общем, все, что нужно для жизни. Они получают большое удовольствие, когда он раскачивается, то есть, они кайфуют от того, что все это движется.
– Вы ездите по разным климатическим зонам, а есть ли у животных проблемы с акклиматизацией?
– По поводу акклиматизации есть определенные сложности, потому что, бывает, мы и на Урале, и в Сибири работаем и в холодное зимнее время. То есть, организационные моменты, такие как оборудование помещения, сам переезд. Их нужно очень тепло одевать, чтобы они не заболели. Конечно, мне больше нравится работать на юге, потому что это наиболее подходящий для них климат. А так, я отношусь к этому, как к части своей работы. Мы адаптируемся к окружающим обстоятельствам в зависимости от того, где мы находимся.
– Я читала в некоторых источниках, что у Вас давно есть планы работы со слонами. Так ли это?
– Это очень больной вопрос для меня, потому что это желание давно поселилось у меня в голове, и не отпускает меня. Самая большая проблема в том, что их очень сложно привезти сюда. Они не размножаются в нашей стране, а заграницей очень сложно с документами. И в связи с тем, что в последнее время большое влияние оказывают зоозащитники и так далее. Поэтому пока что привезти их не представляется возможным и это очень печально.
– Почему же именно слоны? С ними, вроде, уже работает кто-то?
– Со слонами мало кто работает. На самом деле, я бы хотел сделать номер, где участвовали бы и слоны, и шимпанзе. Я бы не сказал, что у меня то, что вы видите, это прямо дрессура-дрессура, как в обычном цирке. Цирк тоже развивается, и у меня обезьяны тоже выступают в качестве партнеров. Я ни в коем случае не проявляю себя в качестве хозяина.
– Вы больше для своих шимпанзе как отец?
– Да, но это в жизни. А на арене все-таки как партнеры. У нас отношения построены так, что мы как бы равноправны. И они между собой делают какие-то вещи. Это очень интересно смотрится. И поскольку они внешне очень крепкие, а интеллектуально очень развитые ребята, я постарался показать это в своей работе. То есть у нас есть и сложные физические элементы, и также есть всякие комические сценки, где они как бы подшучивают надо мной. Это смотрится очень забавно.
– Есть ли у Вас коллаборации с овчарками Вашей мамы – Марицей Вальтеровной?
– Дело в том, что я очень увлекаюсь именно своей работой, и я бы не сказал, что мне не нравятся кавказские овчарки. Просто мама сделала такую работу, в которой женщина смотрится гораздо выигрышнее, потому что собаки – очень крупные и породистые, в среднем они достигают 80-100 кг. В этом плане хрупкая женщина смотрится очень интересно. Сама изюминка, если я выйду с ними, мне кажется, пропадет. Да и выстроено все таким образом, что хрупкая женщина управляет такой собакой – это вызывает восхищение. А поскольку я мужчина, и физически не кажусь слабым, то это уже не будет смотреться так, как это смотрится с моей мамой. Каждый номер строится под артиста. То есть, мама сделала такой набор трюков, что если бы я это повторял, то это бы вызвало вопросы. Если бы я готовил отдельный номер, то сделал бы по-другому. А вот повторять и перенимать не вижу смысла.
– Вам комфортно работать с мамой?
– Мама является художественным руководителем нашего коллектива, а я руководитель своего номера. И есть такой момент, когда происходит творческий процесс, когда что-то нужно менять, необходим взгляд со стороны. В плане работы, мама достаточно жесткая и требовательная. Кроме этого, у нас очень четкие распределения: работа и дом. Когда мы дома, мы не разговариваем о работе. А когда мы на работе, мы никогда не разговариваем на домашние темы. Кроме этого, люди хотят авансом такие вещи, какие прошли бы у обычных артистов. Но уже с заявкой того, что мы Запашные, нам приходится делать гораздо больше, чем обычным цирковым артистам, наша фамилия к этому обязывает!