22 апреля страну ждет поистине историческое событие: всероссийское голосование по вопросу о внесении поправок в Конституцию. Ведь только после того, как поправки одобрим мы, граждане, они вступят в законную силу. И пока эксперты спорят, какие из поправок самые важные, а какие стоит доработать, многие жители страны ждут ответа на главный вопрос: а зачем, собственно, вообще потребовалось править основной закон? Так ли это необходимо и почему наше участие во всероссийском голосовании критически важно для будущего страны? Что если это просто красивые слова, а Конституция поправится как-нибудь без нас?
Но давайте для начала вспомним, что такое Конституция и часто ли нашей стране доводилось ее менять. Итак, в интернете бродит такое простое объяснение Конституции: это основной закон государства, его учредительный документ, имеющий высшую юридическую силу, в котором изложены основные цели создания государства, основы его политической, правовой и экономической системы. Одним словом, это государственный «завет», основные заповеди государства, на которые оно обязано ориентироваться в своей деятельности.
Если не брать в расчет дореволюционный государственный свод законов, первую отечественную Конституцию приняли в 1918 году, затем была Конституция 1924-го. Следующая, известная в историографии как «сталинская», вступила в силу в 1936-м, а последней советской следует считать «брежневскую» 1977 года. Мы же сейчас живем по Конституции новой России, принятой в трагическом 1993 году после развала страны.
Нетрудно увидеть закономерность: Конституция меняется со сменой эпох и сменой государственных ценностей. Это не документ, отлитый в граните, а срез политического, идеологического и социально-экономического состояния государства в ту или иную эпоху. Нетрудно заметить и одну большую странность: мы до сих пор живем с Конституцией, принятой в разваленной, слабой и сильно зависимой стране в самый тяжелый момент ее жизни – но с тех пор Россия стала совсем другой. Изменилась страна, изменились мы, изменилось понимание, что такое суверенитет, где должна жить и нести ответственность национальная элита, что мы отвечаем по поводу так называемых «спорных» территорий и что думаем по поводу европейских игрушек в «общий пол»…
Россия новая, а Конституция старая: вот он, ответ на вопрос, почему главный документ страны действительно нужно срочно править и менять, вносить в нее те базовые вещи, которые мы выстрадали и поняли, пройдя всей страной через горнило девяностых и их долгоиграющие последствия.
На коленке
Начало девяностых осталось в истории и человеческой памяти непростым временем. Развалилась могучая держава, бывшие союзные республики ушли в свободное плавание, с нуля начинала жизнь и новая независимая Россия – но, к сожалению, не с гордо поднятой головой, а стоя на коленях, в статусе проигравшей «холодную войну» и активно кающейся за вся и за все.
Никакой национальной идеи у страны в тот момент не было. Прежний порядок ушел в прошлое, а взамен еще, по сути, ничего не придумали. Не имея ценностной опоры под ногами, Россия девяностых искала ее в отрицании советского прошлого, отрекаясь от своей истории, бичуя целые поколения и развенчивая своих былых героев.
Экономика агонизировала, институт государства был слаб и никем не уважаем, политическая система находилась в зародыше, а отношения в обществе достигли той точки кипения, которая могла привести к гражданской войне. Кто-то даже считает, что события осени 1993-го, когда по улицам Москвы разъезжали танки, а российский парламент горел от выстрелов своих же вооруженных сил, как раз и были гражданской войной в миниатюре, жестоко подавленной в зародыше, но не принесшей ничего хорошего ни одной из сторон.
В то время общество было крайне поляризовано – одни скорбели по СССР, другие радовались его развалу. Сейчас это кажется диким, но тогда из-за разницы в политических взглядах разваливались семьи и ссорились лучшие друзья. И все это – на фоне шоковых реформ, обнищания населения и кредитной кабалы МВФ, в которую по горло залезла страна. Про внешнюю политику и не поминаем: «побежденную» Россию, фактически утратившую суверенитет и независимость, из нее «отчислили», как слабую, невлиятельную и нисколечко не страшную.
Именно с таким, как сейчас принято говорить, бэкграундом страна и принимала свою новую Конституцию.
У документа, появившегося в 1993 году, все это время была неоднозначная репутация, и чем дальше мы уходили от трагического опыта девяностых, тем все больше вопросов возникало к основному закону. Все чаще звучали напоминания о том, что Конституция была написана с участием иностранных консультантов под сильным давлением западных стран, пытавшихся импортировать в Россию свои местные ценности. Нашу страну явно пытались переформатировать в обычное сырьевое государство, которое поставляет ресурсы, но не вмешивается в политические расклады. Не поэтому ли в Конституции 1993 года, с которой мы живем до сих пор, нет ни слова о национальной идее, национальных традициях, национальных ценностях? Не поэтому ли во всем ее тексте слово «русский» встречается лишь один раз – там, где речь идет о государственном языке? Не поэтому ли в ней нет ни слова о наших исторических корнях, вере, отношении к институту семьи и детям?
Увы, документ, принятый в 1993 году, писался для несвободной страны. Страны без идеологии, без национально-культурного базиса и фактически без суверенитета.
Историческая развилка
…С тех пор прошло 27 лет. Оглядываясь назад, вряд ли кто-то станет отрицать: Россия стала другой. Она приросла: вернулся Крым. Она создала мощную вертикаль власти, возродила армию, а перед экономикой и обществом стоит задача-максимум: за четыре года догнать по ряду параметров самые большие экономики мира – да-да, сейчас мы говорим о национальных проектах. От процесса возвращения утраченных государственных ресурсов Россия переходит в активную фазу строек, развития, разрастания социальной сферы. Мы всерьез заговорили о здоровье и демографии, вспомнили о своих научных школах. Слово «Россия» - самое любимое и популярное, быть россиянином уже давно не стыдно, а почетно. Что касается чиновников, то времена, когда представители власти бывали в России редкими набегами, пропадая за границей, тоже прошли: элиту то кнутом, то пряником национализировали.
Мы выросли из коротких штанишек девяностых, и этот рост как раз и фиксируют предложенные в Конституцию поправки.
О чем же они?
Часть поправок – о том, что «Российская Федерация обеспечивает защиту своего суверенитета и территориальной целостности». Действия, направленные на отчуждение части территории страны, а также призывы к таким действиям, больше не допускаются.
Четко проговаривается, что Россия – правопреемница СССР и не только выполняет советские обязательства, но имеет право и на советские активы за рубежом. Что особенно важно, предлагается узаконить право России на поддержку и защиту соотечественников за рубежом.
В Конституции наконец-то узаконивается патриотизм. Предлагается черным по белому написать, что мы чтим память защитников Отечества, защищаем историческую правду и не допустим умаления значения подвига народа при защите страны. Устраняется вопиющая несправедливость: русские наконец-то официально называются государствообразующим народом.
Что касается главных национальных ценностей, то приоритетом государственной политики в новом варианте Конституции называются дети, и отдельно четко артикулируется, что в России под институтом брака понимается союз мужчины и женщины.
Целый пласт поправок фиксирует процесс национализации наших чиновников: в Конституцию вносится запрет на иностранное гражданство и счета в иностранных банках для представителей власти абсолютно всех уровней, для руководителей силовых структур и судей. Лазейки не оставлено ни для кого: депутаты, министры, губернаторы, прокуроры и служители Фемиды – все должны иметь только один, российский паспорт, и хранить зарплату на российском счете.
Время «Ч»
Подробнее поправки в Конституцию мы разберем на следующей неделе. Пока же отметим одну интересную вещь: из всего списка больше всех мир напугала, возбудила и даже повергла в бешенство поправка про суверенитет и территориальную целостность. В японской прессе заламывают руки, обнаружив в одной из поправок «последнее прощай» так называемым Северным территориям (так в Стране восходящего солнца именуют российские Курилы). «Россия не намерена отдавать ни пяди земли, в том числе Крым, - вот что такое эти поправки», - горюют комментаторы на американском форуме.
Страшный вой идет на украинских интернет-площадках. «Отдавать нельзя. Даже краденое. Железобетонно», - пестрят заголовками украинские СМИ. В тихой прибалтийской стране Эстонии местная пресса рыдает, что теперь будет бесполезно апеллировать к Тартускому мирному договору, чтобы «вернуть» Печерский район Псковской области. Поминают в мировом информпространстве и нашу Калининградскую область, которую годами предлагают куда-то встроить, отдать, европеизировать.
Некоторые сеют панику: мол, царская Россия добровольно уступила свои территории на Гавайях и в Северной Америке, вдруг теперь захотят вернуть? Одним словом, мировая общественность взбудоражена и явно не прочь сорвать всероссийское голосование 22 апреля по поправкам.
Как на это реагировать? Да никак. Ведь на дворе уже давно не 1993 год, мы живем в суверенной стране и можем смело шагать своей дорогой, решая без подсказок, какую Конституцию хотим. Дело за малым – 22 апреля нужно прийти и проголосовать, чтобы узаконить и зафиксировать наше новое российское состояние – амбициозной, независимой страны со своими ценностями и мнением.
