Дискуссии вокруг переименования улиц Твери, названных в честь террористов и неоднозначных исторических личностей, возникают регулярно. И сегодня стоит вспомнить об одном из таких деятелей, Моисее Марковиче Гольдштейне, носившем революционный псевдоним «В. Володарский». Он погиб ровно 100 лет назад, в 1918 году. Его смерть, а также убийство второго «красного Моисея» – Урицкого – и покушение на Ленина дали большевикам повод начать пресловутый «красный террор».
Гольдштейн-Володарский прожил неполных 27 лет. Всего в 14 лет он вступил в еврейский рабочий союз «Бунд». Во время революции 1905 года уже составлял и печатал нелегальные воззвания, организовывал митинги, вел революционную агитацию. В 1911 году – в 20 лет – был сослан в Архангельскую губернию.
После амнистии в 1913 году молодой оппозиционер эмигрировал в США. Во время Первой мировой войны вместе с Троцким и Бухариным издавал в Нью-Йорке газету «Новый Мир». Лучше бы ему там и оставаться: может, разочаровался бы в идеях коммунизма и вырос в хорошего публициста или писателя. Но в 1917 году революционер-подпольщик вернулся в Россию и примкнул к большевикам.
С победой октябрьского восстания Володарский стал одним из видных партийных функционеров-агитаторов. Он выступил главным обвинителем на процессе против небольшевистских газет, явился основным организатором подтасовки результатов выборов в Петроградский совет – в общем, быстро превратился в одну из самых ненавистных фигур в рядах большевистской власти. При этом, по воспоминаниям однопартийцев, к примеру, Луначарского, «Володарский был террорист. Он был до глубины души убежден, что если мы промедлим со стальными ударами на голову контрреволюционной гидры, она не только пожрет нас, но вместе с нами и проснувшиеся в Октябре мировые надежды».
В июне 1918 года Володарский поехал выступать на митинге на Обуховском заводе. В переулке его автомобиль подстерегал вооруженный эсер-боевик, рабочий Никита Сергеев. Он застрелил Володарского, а чекистам заявил, что пламенный революционер… приставал к его несовершеннолетней дочери. Но следствию была выгоднее версия о белом терроре. Появился повод развязать ответные репрессии.
На территории Тверской губернии в сентябре 1918 года начались повальные аресты во всех городах и уездах. Если пары задержанных купцов и офицеров на роль заложников недоставало, десятками сажали зажиточных крестьян. В Красном Холме первоначально арестовали 5 человек: двух священников, двух купцов и учителя. Через три дня решили взять и по заложнику от каждой деревни.
В Твери арестовали более 150 человек, из них 39 были расстреляны. Губчека разработала план, по которому следовало арестовать всех представителей оппозиционных партий, полицейских, офицеров, священников. Было решено казнить всех, задерживаемых с оружием без разрешения на его ношение. В Калязине были взяты более тысячи человек, расстреляли пятерых. В Торжке за решетку отправили 32 «буржуев», офицеров и священников, достоверно известно о расстреле восьмерых заложников. В Ржеве арестовали всех офицеров и помещиков. 78 человек были задержаны в Бежецке, пятеро расстреляны в Осташкове, 12 человек казнили в Кимрах. На предпринимателей была наложена контрибуция в 3 миллиона рублей. В отчете в ЦК РКП(б) отмечались «передовые» Вышневолоцкий, Краснохолмский, Бежецкий, Кимрский, Осташковский уезды… Можно говорить, что в сентябре-декабре 1918 года в Тверской губернии казнили не менее 250 человек. Эпоха террора в Верхневолжье после этого закончилась.
Из арестованных основная масса либо использовалась на принудительных работах, либо была направлена в Тверь во вновь созданный концлагерь. Имелись лагеря и в некоторых уездах. Можно только догадываться об условиях содержания заложников, поскольку уже в сентябре отмечалось, что кормить заключенных нечем. Именно поэтому, а также в связи с эпидемией тифа в губернии практически все заложники были освобождены. Но концлагерь не ликвидировали: в 1919-1921 годах здесь отбывали сроки осужденные к лишению свободы по приговорам ЧК и ревтрибунала. Вот, собственно, что получила Тверская губерния «благодаря» Володарскому.
Страна Советов не забыла пламенного революционера. В его честь были названы города, поселки и районы в Астраханской, Московской, Нижегородской, Ярославской, Житомирской областях, не говоря уже об улицах, проспектах и площадях. А еще мост, трамвайное депо, эсминец и патронный завод. Есть улица Володарского и в Твери, хотя, по счастью, при жизни он никак не был связан с нашим городом.
Между тем, согласно Большой Советской Энциклопедии, к фамилии «Володарский» имени не прилагалось – только инициал В. Так что революционер оказался человеком без имени. Но, разумеется, это не главная причина, почему Твери не нужна улица, названная в его честь. Тем более что имя второго «красного Моисея» – Урицкого – давно исчезло с карты нашего города.
