Первый в истории советской военной авиации ночной таран совершил лейтенант Петр Еремеев. Произошло это в небе над Москвой, а погиб отважный летчик, сражаясь над тверской землей. И только спустя почти восемь десятилетий удалось найти его самолет и передать на родину останки героя. А второй герой Тимофей Прокофьев – первый и единственный за всю Великую Отечественную войну этнический цыган, удостоенный звания Героя Советского Союза.
Горящее небо Селигера
Ровно неделю назад, 25 ноября, в Осташкове прошла торжественно-траурная церемония – были переданы челябинским поисковикам останки советского летчика Петра Еремеева, спустя восемь десятилетий после героической гибели летчик обретет последний приют в родной земле, в деревне под Челябинском. Место падения самолета Еремеева было обнаружено поисковиками весной 2020 года сводной группой тверского отделения Поискового движения России. Хотя до этого много лет местные жители считали, что летчика похоронили на погосте Серемуха в 10 км от места крушения самолета. Поисковики нашли фрагменты самолета МИГ-3 и по заводскому номеру восстановили имена экипажа. Здесь же нашли останки летчика и «смертный медальон», по которому эксперты установили, что легендарный летчик все эти годы покоился рядом со своей боевой машиной.
Петр Еремеев стал первым в истории военной авиации летчиком, который совершил ночной таран – атаковал немецкий бомбардировщик в небе над Москвой. Считается, что первым ночной таран совершил Виктор Талалихин, однако историки точно установили, что Талалихин совершил свой подвиг через две недели после Еремеева. За отражение вражеских налетов на Москву Еремеев был награжден орденом Красного Знамени, за ночной таран получил орден Ленина. Через полвека после войны герою было присвоено звание Героя России.
Имя Еремеева стало известно жителям Москвы еще в начале августа 1941 года. В те дни на Манежной площади были установлены искореженные останки самолета со свастикой. Крупная надпись на щите гласила: «Хвост фашистского бомбардировщика, сбитого под Москвой старшим лейтенантом Еремеевым». Об этом подвиге в «Красной звезде» в своем очерке «Таран» писал Алексей Толстой. Кстати, в Институте мировой литературы имени Горького Академии наук СССР хранится рукопись писателя с набросками к этому очерку. На последнем рабочем листе авторская пометка с датой – 15 августа 1941 года. Значит, статью в газету о подвигах летчиков писатель готовил по горячим следам после ночных таранов Петра Еремеева и Виктора Талалихина.
Петр Еремеев родился в 1911 году в деревне Бердино Уфимского района Башкирской АССР. Окончив семилетку, он с родителями переезжает в Ашу Челябинской области. Отец, Василий Андреевич, работал слесарем в огнеупорном цехе металлургического завода. И сын Петр пришел сюда трудиться клепальщиком-молотобойцем. На заводе Петра приняли в комсомол, затем избрали секретарем комсомольской организации цеха. Здесь его приняли в партию. По путевке Уральского обкома ВКП(б) поступил в Оренбургскую школу летчиков, которую окончил в 1936 году. Как один из лучших выпускников школы, был направлен летчиком-испытателем в эскадрилью особого назначения. Со временем эскадрилья была преобразована в 27-й истребительный авиационный полк 6-го корпуса московской зоны ПВО. Петр Еремеев прошел служебную лестницу от командира звена до командира эскадрильи. Летал на всех видах истребителей, быстро освоил ночные полеты.
Последний бой Петра Еремеева произошел 2 октября 1941 года в районе деревни Красуха, что в Осташковском районе нынешней Тверской (в те годы Калининской) области. Еремеев первым врезался в боевой порядок вражеских машин. И тут случилось непоправимое. Осколок снаряда, пробив кабину самолета, смертельно ранил старшего лейтенанта.
Настоящую могилу летчика и его самолет нашли только спустя 80 лет – все эти годы советский самолет и останки Петра Еремеева пролежали в глухом лесу. Сначала поисковики нашли воронку, густо заросшую мхом. Стали исследовать территорию вокруг воронки, образовавшейся после удара горящей машины о землю, и специальный металлический щуп просто «провалился» в землю. Это верный признак того, что когда-то в этом месте копали.
- Заложили шурф и на глубине в полтора метра наткнулись на фрагмент кожаной куртки. Стали копать дальше. Выяснилось, что под форменным летным регланом лежат останки человека. Кроме реглана в могиле был и шлемофон летчика. Но самое главное – в останках мы нашли «смертный медальон» с личными данными. Сомнений не осталось – это Петр Еремеев, - говорит поисковик Сергей Сергеев.
Теперь останки летчика отправились в Челябинскую область, где будут похоронены на кладбище деревни Аша рядом с могилами его родителей.
Сын кузнеца
Тимофей Прокофьев – единственный этнический цыган, удостоенный звания Героя Советского Союза. А еще он наш земляк, поскольку родился и вырос в Осташковском районе. Он появился на свет в семье Ильи Прокофьева, сельского кузнеца.
Окончив школу-семилетку, Тимофей стал работать в цыганском колхозе, организатором и первым председателем которого стал его отец. В апреле 1942 года в семью Прокофьевых пришла страшная весть: в боях за город Белый пал смертью храбрых старший сын Василий. После этого Тимофей пошел в военкомат и попросил снять бронь и отправить его на фронт. Прокофьев попал в ряды легендарных «черных дьяволов», став стрелком второй роты 384-го отдельного батальона морской пехоты.
В марте 1944 года войска 3-го Украинского фронта развернули наступление на Одессу. На пути советских войск был оккупированный немцами Николаев, который противник намеревался превратить в неприступную крепость. Город окружен водой с трех сторон, и лишь с востока он имел узкую сухопутную полосу. Лобовой штурм был чреват серьезными потерями. Необходимо было отвлечь силы фашистов. И тогда-то возникла идея высадить в порту Николаева отвлекающий десант морской пехоты. Задачей десанта было завязать бой, взорвать портовые сооружения, стянуть на себя силы врага и продержаться сколько возможно. Предполагалось, что бой в близком тылу посеет панику среди гитлеровцев, заставит их снимать войска с главного направления и тем самым облегчит нашим войскам наступление на Николаев.
Сама операция выглядела авантюрой: десантникам предстояло вести бой в полном окружении, без поддержки артиллерии и авиации, отбиваться собственными силами. Все понимали, что шансов вернуться живыми у них не будет. Поэтому набирали исключительно добровольцев. Среди тех, кто записался в десант, был и Тимофей Прокофьев, пулеметчик второй роты. А командиром группы стал 28-летний старший лейтенант Константин Ольшанский, к которому присоединились 54 бойца.
Самой трудной задачей, которую пришлось перед высадкой решать десанту, оказался поиск плавсредств, на которых можно было по Южному Бугу добраться от села Октябрьское до бухты Николаева. Как известно, во время оккупации немецкие власти старались изымать у местного населения лодки, баркасы и вообще все, что плавает, чтобы лишить партизан возможности пользоваться водными путями. А все, что сохранилось, уничтожалось перед отступлением, чтобы затруднить Красной Армии форсирование водных преград. Так что поначалу решено было использовать понтонные блоки, которые выделили десантникам саперы. Но эти инженерные приспособления, которые неплохо чувствовали себя в составе наплавных мостов, перевернулись под весом десанта у самого берега, поскольку к плаванию были совершенно не приспособлены. И только когда удалось найти семь чудом сохранившихся дырявых лодок, которые местные жители сумели укрыть от немцев, притопив у берега, проблема была решена. Впрочем, решена – это сильно сказано: найденные суденышки были дырявыми и под весом солидно вооруженных десантников пропускали воду, а одно и вовсе развалилось на полдороге к порту. К тому же грести приходилось против встречного ветра, разогнавшего на реке и в устье встречную волну, что тормозило и без того не слишком ходко идущие лодки. В итоге добраться до места назначения десант, отчаливший от Октябрьского около восьми часов вечера 25 марта 1944 года, смог лишь в пятом часу утра следующего дня. Эта задержка привела к тому, что высаживаться в порту, снимать немецких часовых и разминировать портовые сооружения, которые решено было приспособить под оборону (чудом уцелевшее здание элеватора и несколько строений поблизости), пришлось уже перед рассветом.
Десантники ножами сняли часовых, захватили несколько зданий, в том числе здание элеватора, из окон которого просматривалась вся территория порта. Связисты передали в штаб, что первая часть задачи выполнена. Теперь оставалось занять круговую оборону и постараться продержаться как можно дольше.
Для немцев появление десанта в порту, в их собственном тылу, оказалось полной неожиданностью. Начались немецкие атаки. Волна за волной подходили к порту новые силы немцев, подтягивались резервы. Против десантников применили минометы и артиллерию, доставили две батареи тяжелых орудий, ввели на территорию порта танки и огнеметы…
Утром 28 марта, когда пошли третьи сутки беспримерного боя, в строю оставалось меньше половины отряда. Тимофей Прокофьев занял позицию с пулеметом в окне элеватора. Немцы подтянули к зданию четыре 75-миллиметровых орудия и артиллерийским огнем разрушили большую часть здания. Вот как описываются последние минуты Тимофея Прокофьева: «Снова вперед поползли вражеские автоматчики. Фашисты не могли разобраться, откуда ведется кинжальный пулеметный огонь. Но вражеские пулеметчики засекли огневую точку и обрушили на позицию Прокофьева рой пуль. В этой дуэли Тимофей был ранен. C пробитой головой он лежал у пулемета. К нему подошли двое фрицев, один из которых был обер-лейтенантом. Собрав остатки сил, цыган приподнялся и дал по немчуре последнюю очередь».
Последнюю, восемнадцатую атаку оставшимся в живых десантникам, среди которых не было уже ни одного офицера (командир отряда старший лейтенант Ольшанский, продолжавший руководить обороной даже после тяжелого ранения, был убит накануне), помогли отразить советские штурмовики, обрушившиеся на наступавших немцев. Их появлением бойцы десанта были обязаны мужеству старшины 1-й статьи Юрия Лисицына. Когда осколки разбили радиостанцию, Ольшанский отправил его через линию фронта с донесением о положении, в котором оказался десант. И Лисицын дошел, несмотря даже на то, что перед самыми советскими позициями он попал на минное поле и ему оторвало ступню.
Весной 1945 года, когда наши войска уже стояли у стен Берлина, звание Героев Советского Союза было присвоено всем 55 морским пехотинцам, участникам николаевского десанта. Из них 46 удостоились этой награды посмертно. Это стало последним случаем массового присвоения звания Героя Советского Союза за беспримерное мужество и героизм. В списке награжденных было и имя осташковского уроженца Тимофея Прокофьева.
