Но то ли неприятности со здоровьем главы города Александра Корзина, то ли быстро закончившийся запал нового депкорпуса, то ли просто порочность системы управления и построения властной вертикали свели все к определениям: «Дума цейтнота», «Дума гендиректоров», «Дума одной партии»… Конечно, у них есть еще четыре года, чтобы войти в историю города как «Дума обновления».
Один год ведь уже завершен, и остается только выпускать в главную русскую реку белых амуров – пусть они решают проблемы с мусором. Правда, кто «почистит» город, если думцы на поверку оказываются не высшим городским законодательным и контролирующим органом, а людьми, распределяющими бюджетные средства? Занятие нужное, но сегодня этого катастрофически мало. Поэтому Калуга и Белгород пойдут дальше, а Тверь будет проседать, оставаясь в аутсайдерах всевозможных рейтингов.
Надо признать, что родная твердыня сегодня не способна на перемены, идущие изнутри. Город не приучен к эволюции, потому что в этом заинтересовано слишком мало людей, обладающих весом в обществе и силой во властных кругах. А когда перемены придут извне, знает только Кремль…
«С кем ты – с тем Тверь» – помните этот многообещающий лозунг прошлой осени? Он означал реформы. Реформы управления. Не знаю, как для вас, но для меня – да. Не то чтобы пришло разочарование, ведь такое чувство возникает только от глубокой веры, боления за команду. Но куда уж там, как и в случае с футбольной сборной: все написано на лицах игроков, думающих о личных контрактах. Разочарования нет, но стойкое чувство необходимости перемен, которые некому вершить, есть. «Перемен! Мы ждем перемен!». А для них нужны «банда» и критическая масса сторонников, которая перехлестнула бы волну абсентеизма.
Не стоит все валить на Думу. Депутаты – они тоже люди. А люди живут в обществе, подчиняющемся своим законам, только не универсальным, как пишут социологи и философы, историки и политологи. Очевидно, в городе сложилась такая система властных взаимоотношений, при которой депутаты… теоретически могут снять проштрафившегося сити-менеджера, но на практике все оказывается гораздо сложнее. Такие вопросы решаются за счет политического веса. Если его нет у корпуса главных (на бумаге) в городе людей – это не персональная проблема личностей и уж, конечно, не их избирателей. Проблема тянется наверх – она системообразующая. А дальше можно долго рассуждать об удаче и невезении, местных и пришлых элитах, раскупленном регионе и сателлите Москвы.
Думаю, столица нашей родины сегодня больше всех заинтересована в конкуренции. Хотя бы в паре сфер, которую ей дадут соседние регионы. Но это уже высший пилотаж. В Твери же решают, как потратить в олимпийском году 6,5 млрд рублей в городе пенсионеров и студентов. А также рабочего класса, перешедшего в теневую экономику, которая не закапывает миллионы рублей в асфальт, но и не оплачивает реанимационные палаты для новорожденных.
В научной среде тверская панацея определяется как оптимизация расходов и антикризисное управление. Остается найти субъектов для болезненных и непопулярных процессов – в расслоившемся до нельзя четырехсоттысячнике, часть которого попивает французское бренди в коттеджах, а остальная – суррогат по частным секторам Пролетарки. Где-то между ними притаился электорат, жаждущий перемен и присоединяющийся двумя руками к манифесту Виктора Цоя, которому хватило отваги и честности показать Солнцу руку, сжатую в кулак.