В России сейчас к таким угрозам можно отнести непреодолимую силу коррупции и хаоса в системе госслужбы, то есть управления страной. Современный чиновничий аппарат – это своего рода мутированная форма homo sapiens. Возможно, именно поэтому его интересы никак не могут совпасть с интересами остального общества: в то время как нормальный человек направлен на развитие, пораженные болезнью под названием «коррупция» чиновники тормозят все жизнедеятельные процессы государства.
Основополагающим фактором в развитии страны является рост ее экономики. Финансовые же вопросы напрямую связаны с развитием сферы предпринимательства. Понятие и принятие бизнеса, как и секса, пришло в Россию в начале 90-х. В анекдотах до сих пор живы малиновые пиджаки, ставшие знаменем эпохи, и золотые цепи, привлекающие внимание рэкетиров, – жестко, но в то же время понятно и просто, возможно, поэтому даже честно. Кто-то сумел подняться на волне, а кто-то – взять плату за «безопасный серфинг».
Говорят, что сейчас все решается гораздо интеллигентнее, хотя и сложнее – разборки в стиле «fight» перешли в разряд диалектики: серьезные люди научились работать языком, то есть договариваться. «Мочить» конкурентов стали не лысые братки, а юристы и лоббисты. Правда, рэкет все-таки никуда не делся, найдя свое воплощение в новом классе рейдеров.
Термин этот также пришел из США. Рейдеры – люди, осуществляющие поглощение предприятия против воли его руководства. Для осуществления такой операции есть несколько вариантов:
через акционерный капитал: рейдеры скупают 10–15% акций, обычно этого достаточно, для того чтобы инициировать собрание собственников и принять нужное решение, например, провести смену руководства;
через наемное руководство: менеджмент может просто «выводить» активы на подконтрольные рейдеру структуры или брать кредиты под залог собственности под нереальные проценты;
через кредиторскую задолженность: если у предприятия имеется несколько мелких задолженностей, рейдер скупает их и предъявляет к единовременной оплате;
путем оспаривания приватизации: условия для такого рейдерства создаются в тот момент, когда предприятие приватизируется незаконным путем.
В Твери рейдерский захват осуществлялся по первому варианту – «на карандаш» к столичным охотникам в свое время попал Тверской пивоваренный завод. Однако с ним все оказалось не так-то просто: через тернии и препоны Максиму Ларину удалось-таки сохранить за собой кресло руководителя. Однако разбирательства и тяжбы за это место тянутся почти… десятилетие. Возможно ли не только остаться «на волне», но и развивать бизнес в таких условиях?
Громкое дело в свое время отпугнуло от «Афанасия» множество важных партнеров. Но спустя несколько лет пивоваренный завод не только остается на плаву, но и развивается намного быстрее многих не только региональных, но и федеральных компаний. Пожалуй, это своего рода экономическое чудо. Ведь было сделано все, чтобы Тверь в очередной раз сдала позиции в пользу Москвы. Как итог – миллионные потери предприятия, потерянные контракты и подпорченная репутация.
Понятно, что при наличии уголовного дела большое предприятие не может функционировать в полной мере. Несмотря на это, руководству компании удалось выйти в рост – по всем показателям данные по выручке и зарплате с каждым годом растут все быстрее: в 2010 году выручка холдинга составила 2661, 519 млн. рублей и увеличилась по сравнению с 2009 годом на 20%. А растущая прибыль для завода – это и увеличение налогов, идущих в тверской бюджет. Только за прошлый год «Афанасий» перечислил 683, 96 млн. рублей налоговых отчислений.
В то же время средняя зарплата на предприятии в 2010 году составляла 24073 рубля. А по данным Тверстата, среднемесячная начисленная заработная плата на крупных, средних и малых предприятиях и в организациях области в I квартале 2010 года составляла всего 14 351 рубль. Цифры сами за себя говорят об умелой организации работы на пивоваренном заводе. И это несмотря на то, что в ходе следствия была непонятно как утеряна бухгалтерская документация предприятия, найти которую не могут по сей день.
Из-за невозможности полностью и свободно распоряжаться своим имуществом, на которое еще в 2002 году был наложен арест, холдинг потерял не один выгодный контракт. Банки отказывают его руководству в кредитах, необходимых бизнесу на время сезонного спада продаж.
Сейчас разбирательства по «пивному делу» вышли на новый виток – не так давно оно было передано в юрисдикцию Тверской прокуратуры. Пишутся новые тома, деревья, которые пошли на бумагу, вполне могут образовать небольшой парк. И тут все опять неоднозначно. Имея возможности даже из Москвы оказывать определенное влияние на процессы, играющие важную роль в «деле Ларина», столичные рейдеры с удовольствием ими пользуются. И, глядя на тверское расследование, складывается впечатление, что тут не всегда пытаются разобраться в этом непростом деле. Во все стороны летят щепки от того, что кто-то рубит сук, на котором сидит: в то время как предприятие из-за уголовного дела несет миллионные потери, тверской бюджет теряет налоговые отчисления, а люди – рабочие места. Возможно, гораздо эффективнее работа следствия была бы при розыске настоящих преступников – убийц и воров, но, конечно, это не нам решать.
Крайние условия в свою очередь вынудили руководство на поиск новых решений для старых вопросов. Своего рода отличный урок, ставший плюсом, – Максим Ларин перестал заниматься именно пивным бизнесом. Так в Твери наладилось производство исключительно натуральных продуктов: «Афанасий» выпускает молоко, мед, орехи, рыбные пресервы и многое другое, не собираясь на этом останавливаться.
Однако уголовное дело продолжает тормозить производственные процессы. Иностранные компании не хотят вести переговоры с «подследственными», крупные контракты проходят мимо «Афанасия» и тверского бюджета соответственно. Есть куда стремиться, но пока это не «окно в Европу», а лишь нора белого кролика – никто не может быть уверен в том, что произойдет в этой истории в следующий момент. Тверской завод ценится на рынке товаров и услуг, воспринимается как крупный игрок. Но если он лицо и марка для города, то кость в горле (хоть и лакомая) – для столичных рейдеров.
Российские условия вынуждают предпринимателей перебираться за границу, дабы не угодить в тюрьму. По некоторым данным, только в Лондоне развивают свое дело порядка 250 тысяч русских бизнесменов. Возможно, именно поэтому уголовное преследование – это тот шанс, который позволит власть имущим оставить в стране предпринимателей, связывая их по рукам и ногам и жестко определяя границы передвижения. Экономику это не форсирует, зато коррупция процветает, и свой бизнес за рубежом открывают уже наши чиновники. А предприятия, подобные «Афанасию», вынуждены из последних сил бороться за жизнь, приспосабливаясь к российским условиям.