Сложное, резонансное дело, которое несколько раз откладывалось и возвращалось в прокуратуру на «доработку», слушается в Кимрском городском суде. 11 ноября допрашивали свидетелей. Под обвинением: бывший мэр Кимр Максим Литвинов и соучастницы его деяний – Галина Румянцева, бывший председатель комитета по управлению имуществом, и Валентина Чапаева, ее подруга, одноклассница, также в прошлом сотрудница городской администрации.
Следствие установило, что в 2010 году и.о. главы города Кимры Литвинов получил «интересное предложение»: за взятку в 18 миллионов освободить участок (с высокой рыночной стоимостью) на улице 50 лет ВЛКСМ под строительство крупного гипермаркета «Магнит». Все это произошло, как выяснилось, не только без проведения аукциона, но и соответствующих договоров. Землю оформила подруга Румянцевой – Чапаева, чтобы потом переоформить на «нужных лиц». В результате бывший мэр нанес ущерб на 14 миллионов 400 тысяч рублей городскому бюджету и 3 миллиона 600 тысяч рублей бюджету Тверской области.
В данном судебном процессе Литвинова обвиняют, кроме того, в злоупотреблении служебным положением – в 2013 году он «взял» из бюджета более 400 тысяч рублей и выделил их Галине Румянцевой на приобретение квартиры.
Еще с 2015 года следователи пытались довести до логического конца уголовный процесс, начало которому было положено в далеком 2010 году. За прошедшие годы дело бывшего главы Кимр набрало 60 томов. Передать его в суд следователям удалось только 20 августа 2019 года.
От стороны обвинения в суде заявлено более 50 свидетелей, и в понедельник, 11 ноября, предполагалось услышать 15 человек. Пришли, разумеется, не все.
Начать, пожалуй, следует с обстановки на заседании. Валентина Чапаева ни говорить, ни фотографироваться не хочет – ей так, наверное, посоветовали. От камеры отворачивается, но зато в перерывах рассуждает о петербургском профессоре, расчленившем девушку, строя всевозможные гипотезы. Максим Литвинов и Галина Румянцева пофотографироваться не прочь – даже улыбаются на камеру. Как стало известно «МК в Твери», Чапаева полностью вину признала и заключила сделку со следствием, а вот остальные подсудимые вину отрицают. При этом бывшие подруги (Румянцева и Чапаева) теперь уже и не подруги – сидят на разных скамейках и никак, даже взглядами, не пересекаются.
О чем молчат родственники
Юрий Чапаев, брат обвиняемой, заметно нервничает, переминается с ноги на ногу. Сестра ему будто бы не говорила ничего. Работала в администрации до 2010 года, а потом у Румянцевой. Никакими богатствами не владела, жила в обычной «хрущевке».
- Вам известно, что ваша сестра была индивидуальным предпринимателем? – спрашивает сторона обвинения.
- Да. В какой период – не помню, - отвечает мужчина. - Больше ничего не говорила. Она просто сказала «я - ИП», и все. Чем занималась – не могу сказать, документы подписывала какие-то, что-то, связанное с землей.
Про 18 миллионов на счете Юрий знает – сестра, мол, рассказывала. Но вот что именно – не помнит.
- Как не помните? – удивляется обвинение. - Насколько часто на счете вашей семьи оказываются «круглые суммы»? Сестра рассказывала о них?
- Нет.
В итоге свидетель Чапаев и вовсе отказывается отвечать обвинению, адвокатам, а потом и судье Осиповой – опять же из-за того, что «не помнит». Правда, в зачитанных материалах следствия показания Юрия Чапаева отличаются: он сообщает, что его сестра работала с Литвиновым, потом с Румянцевой, а еще он знал о проверках спецслужб в отношении Валентины. К слову, на прямой вопрос сестры, говорила ли она, что Румянцева просила ее оформить на себя земельный участок и открыть ИП, чтобы в дальнейшем провернуть дела с этим земельным участком, Юрий отвечает утвердительно.
Мать подсудимой Лидия рассказала, что о подробностях уголовного дела «ничего не знает».
- Дочь работала в администрации, - рассказывает женщина. - У нее нет ни квартиры, ни машины, как жила на съемной квартире, так и живет. Потом ее просили что-то оформлять. Больше ничего не знаю, и о ее работе тоже. А вот с Румянцевой она дружила раньше, еще со школы.
- Вам известно, что на счету вашей дочери было 18 миллионов? – задают ей сакраментальный вопрос.
- Ничего я не знаю, вообще ничего не знаю.
На вопросы, кто обратился к дочери, чтобы оформить участок, Лидия отвечает, что не помнит таких подробностей.
С места поднимается сам экс-мэр Литвинов и напрямую задает вопрос Лидии: «Вы недавно с дочерью обсуждали подробности?». Получает резкий отрицательный ответ, затем еще раз, когда судья Осипова просит переформулировать вопрос. Затем уже сама обвиняемая Чапаева спрашивает у матери: «Говорила ли я вам, что меня попросила Румянцева помочь оформить участок для дальнейшего его переоформления?» Та подтверждает и после этого отказывается говорить с защитой и обвинением.
Далее выступает отец Чапаевой – Василий. Он повторяет все то же, что говорили остальные члены семьи. Только дочь и Румянцева теперь, говорит, не дружат – не поделили что-то.
Тайны кадастровой «инженерии»
Пожалуй, самая интересная часть заседания. Все-таки когда родственники пользуются статьей 51 Конституции РФ и «не все помнят», их можно понять, но когда происходит такое у сотрудников компании, работавшей на администрацию, может сложиться впечатление, будто с их памятью что-то действительно происходит.
По некоторым данным, в приоритете у заказчиков из администрации была фирма «Апогей». Именно ее сотрудники выполняли работы на участке для будущего гипермаркета. А потому в суд вызвали бывшего директора организации Владимира Копанева.
Кадастровый инженер и владелец фирмы (до 2017 года) заявляет, что работы на участке под «Магнит» проводились без документов, а только по словесной договоренности.
- Мы не хотели терять такого заказчика, поэтому не отказали в проведении работ, - говорит Владимир. - Наша задача – осуществлять деятельность, и если нам давали задание – мы делали. В основном, работы с договорами и оплатой проводила моя супруга и работник «Апогея» - Зоя Копанева. Занимались мы в целом топографией, геодезией, межеванием.
- Вы чаще общались с представителями комитета по управлению имуществом или администрацией? – уточняют у него.
- Через голову я не лез, конечно. Но, чаще общались с комитетом.
- То есть вы всегда участвовали в конкурсах, заключали контракты на проведение работ?
- Этого я не могу знать, всегда или не всегда. В аукционах участвовали, но точно не могу сказать в каких.
Владимир рассказывает суду, что полевые работы на участке 70 на улице 50 лет ВЛКСМ проводил он, а вот был ли договор – не помнит. При этом, по словам свидетеля, во всех остальных случаях договор заключался.
- Вы следователю не говорили другую информацию? Например, что договор по участку 70 был? – спрашивают у Копанева.
- Я уж и не помню… - вновь повторяет Владимир. - Иногда работы делали вперед, до заключения договора. А в этом случае не помню: может, заключили, а может и нет. Я только провел работы и передал документы в комитет. Но если оценить работы, то это обошлось бы в 200-300 тысяч рублей. Плату я не получал за работу, ни в коем случае. Зоя Финагентовна отвечала за деньги – она знает, была ли оплата.
В суд вызвали и Зою Копаневу, инженера-землеустроителя, которая работала также и с документами ООО «Апогей».
- Только сейчас обратила внимание на этот участок, в связи с разбирательствами, - утверждает она. - Работы на нем провели как обычно – нам сказали сделать, мы сделали. Это ведь наша работа. Мы провели съемку ситуации, геодезические работы, участок сформировали – документы отдали, а дальше не наше дело. По этим работам не было оплаты, договор не заключался. Все остальные договоры хранятся в фирме.
На вопрос, почему администрация работала с фирмой на таких условиях, Копанева отвечает:
- Потому что мы профессионалы, ей-богу – к кому они еще обратятся? К новичкам, чтобы только проблем было больше?
А вот стоимость работ она оценивает «тысяч восемь или девять». На резонный же вопрос, почему не был заключен договор, отвечает уже раздраженно: «Не заключили и не заключили». Кому и как она передавала документы, она не помнит, зато сообщает, что подписывала их Валентина Чапаева. Последняя решает уточнить, обсуждала ли она со свидетельницей оплату или просто поставила печать.
- Я вам договор давала, а вы ставили печать, - отвечает свидетель.
- А кому вы сообщали, что документы готовы? Может, я выступала в роли курьера, а не согласовывала с вами условия? – спрашивает Чапаева.
- Я уж не помню. Но приходили-то вы. Это уже ваши проблемы, читали ли вы договоры или нет, согласовывали со мной условия или нет.
Уточним, что ранее Копанева говорила, будто проведенные работы утверждала Галина Румянцева, и нареканий к работам не было. Потом же она стала говорить, что «третьего лица», кроме нее и Чапаевой, не было.
Тени прошлого
В суде 11 ноября допрашивали и Александра Афанасьева. Он работает водителем, в 2013 году развелся со своей женой Мариной, которая является дочкой Светланы Брагиной, и.о. главы города Кимры, в отношении которой возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 286 УК РФ. Брагина также руководила управлением финансов и координировала работу комитета по управлению имуществом города с 2017 года.
- Мы с женой расстались из-за ее отношений с Максимом Арсеньевым, с которым она живет сейчас, - поясняет Афанасьев.
- Вам что-то известно об организации «Горэнерго»? – уточняет обвинение.
- Нет.
Отметим, что Максим Арсеньев является двоюродным братом Максима Литвинова. По некоторым данным, несколько лет назад Арсеньеву был продан объект культурного наследия по заниженной стоимости. Пока сложно сказать, почему в деле «литвиновской тройки» прозвучала эта фамилия, но возможно, что Арсеньев причастен к деятельности экс-главы города.
История одного предприятия
Также в суде выступили и представители того самого «Горэнерго» (по решению арбитражного суда эта организация обанкротилась).
Свидетель Екатерина, работающая там с 2010 года, утверждает, что в 2012 году Чапаева выдала организации заем – 8 миллионов. На что эти деньги были потрачены, уже не знает: она всего лишь бухгалтер и «начисляет зарплату». Тем не менее, в своих показаниях в 2018 году она отвечала, что организация на полученные деньги смогла погасить свои обязательства и даже получить прибыль: 19 млн руб. в 2012 году и 9 млн – в 2013-м. в следующем, 2014 году, прибыли уже не было. Деньги пошли на строительство котельной, выкуп муниципального имущества в городе, административного здания и электросетевого оборудования, а также на приобретение спецтехники.
Затем в зал заходит новый свидетель, главный бухгалтер городских электросетей Галина и подтверждает заем на 8 миллионов. Правда, о цели займа она не спрашивала. Но средства, по ее словам, были потрачены «на текущие расходы, материалы, услуги».
- А приобретались ли буровая машина, административное здание на эти деньги?
- Не помню уже.
- Когда предприятие банкротится, и его имущество будет реализовано, оно будет иметь большую ценность с котельной и иным имуществом, чем когда имеет гараж? Кадастровая стоимость увеличилась? Учредители выгоду получат больше? – спрашивает обвинение.
- Кадастровая стоимость, конечно, увеличилась. Но по вопросам выгоды для учредителей не могу сказать – не вникала.
Ранее главный бухгалтер в своих показаниях следствию сообщала иное, и административное здание там фигурировало. Шла речь и о повышении стоимости активов Общества, а соответственно, рыночной стоимости долей участников. Однако в настоящее время «Горэнерго», напомним, находится в состоянии банкротства.
Напомним, Кимрское «Горэнерго» относится к категории крупных должников, не платящих более года - долг этого предприятия на 1 мая 2019 года составляет 85,5 млн рублей. В состав учредителей входит, в числе прочих, жена Максима Литвинова Наталия Лепилина.
Рассмотрения судебного дела продолжается в Кимрском городском суде. «МК в Твери» следит за развитием событий.