Начну с того, что легендарный мультик «Ёжик в тумане» - мой любимый. С детства и до сих пор. Потому что он уникальный. Будучи ребенком, смотришь на мини-путешествие милого колючего создания с узелком и очаровываешься его трогательной мордашкой. И только будучи уже взрослым человеком, понимаешь, насколько это не по-детски глубокий и умный текст, монологи героев о наших отношениях друг к другу, чувствах, умении любить и ждать.
Я не опоздала на встречу с Юрием Норштейном в магазине «Абракнига», но к этому моменту не было уже не только сидячих мест, но и чтобы постоять, надо было потесниться. Цокольный этаж магазина, к сожалению, не справлялся с наплывом посетителей, вскоре не стало хватать не только мест, но и воздуха. Организаторы встречи не рассчитывали на то, что будет столько народу, более 100 человек. А тверитяне пришли, целыми семьями. Потому что хотели увидеть не просто человека, мультипликатора, а настоящую легенду, которую знают миллионы людей во всем мире.
Да, Юрий Норштейн как художник-мультипликатор принимал участие в создании любимых нами с детства «Чебурашки», «Каникул Бонифация», «38 попугаев» и многих других. Но лично меня больше всего интересовала история создания «Ёжика» - мультфильма, признанного несколько лет назад одним из лучших в мире.
«Ежик очень трудно рисовался. Этих ежиков была на мультипликационном экране не одна сотня, и прорваться сквозь этот строй и найти своего было сложно», - рассказывает режиссер. Эскизы делала его жена, художник Франческа Ярбусова. Важен был именно профиль маленького колючего героя, четкий, ясный, запоминающийся. А создание второго «героя» мультфильма – тумана стало по тем временам настоящим техническим прорывом. «Я положил фигурку Ежика на белый фон, а на него - тончайшую кальку. Она почти прозрачная, и, когда лежит прямо на картинке, ее не заметно. Приподнимаешь - и фигурку видно хуже. Проекция шла на экран». Вот так, обычная калька и никаких современных компьютерных чудес.
Юрий Норштейн признался, что до сих пор, в век высоких технологий, продолжает работать по старинке. «Сейчас многие работы снимаются на компьютере. Я считаю, что, если режиссер делает свои фильмы на компьютере, он должен владеть этим инструментом в совершенстве. Если режиссер пользуется только его техническими возможностями, то это будет не его работа, а работа тех, кто этот компьютер и эти программы создал», - говорит он. Но при этом с грустью признает, что работа по старинке не приносит такого дохода, как современные методики. Все, что зарабатывает студия Норштейна, идет на ее же содержание.
Как мне показалось, у Юрия Борисовича вообще очень настороженное отношение к современности. И дело не только в технологиях, а в ритме, стиле, образе сегодняшней жизни в целом. Он явно ностальгирует по советской эпохе. Но совсем не потому, что тогда он был более популярен и известен, а скорее, это грусть по временам, когда талант пробивал себе дорогу, а не деньги. «В Советском Союзе мне не нужно было думать, где достать деньги. Фильм финансировал комитет по кинематографии, а я просто делал свое дело. Современные режиссеры должны или кому-то кланяться, либо зарабатывать своими руками, своим усердием. Я никогда не буду никому кланяться».
Юрий Норштейн рассказывал долго и терпеливо. И о том, почему так долго создается «Шинель», и о своей дружбе со знаменитым японским мультипликатором Хаяо Миядзаки, и о том, как ходит по Москве и читает стихи. Встреча длилась более часа, а потом к нему выстроилась огромная очередь за автографами. Юрий Борисович не отказал никому, хотя и выглядел уже уставшим.
Мне почему-то подумалось, как же сильно он похож на своего самого известного персонажа. Трогательный, вдумчивый, тонкий и такой мудрый, спустя долгие годы продолжающий свой путь через туман. Но кажется, его этот туман не тяготит, напротив, в нем комфортно и уютно, потому что это талант, это творчество, это мысли и чувства настоящего Мастера.
Подробнее о встрече с мультипликатором в фоторепортаже.