Ностальгия
Для тверичан, увлекающихся театром и литературой, приезд Нины Садур стал настоящим событием. Глубокая философская и ритмичная, похожая на поэзию, проза известного драматурга – истинное воплощение искусства в литературе. Послушать ее новую пьесу «Фалолей» можно было перед спектаклем в библиотеке имени Горького. Неординарное произведение было написано по повести Антония Погорельского «Лафертовская маковница».
– В эпоху постмодернизма стали унижать классику. А я люблю Погорельского – у него теплый язык, – поделилась своими ощущениями автор пьесы. – Эта повесть напоминает мне о том, какими мы были и какими больше никогда не будем. В конце пьесы приходит Наполеон и поджигает Москву, а сейчас Москву разрушают. Ее разберут по кирпичику, и она станет новой, абсолютно другой.
Пьесу «Фалолей» можно назвать ностальгией по давно ушедшим неповторимым временам и людям. Так уже не говорят, такое не носят, так не смотрят. Но всё это было, было другой Россией. И пьеса «Фалолей» – мистическая, но бытовая – призвана служить приятным воспоминанием давно минувших дней.
Тотальная профанация…
На встречу с известным писателем в основном пришли тверские актеры. Поэтому и разговор получился всё больше об искусстве… и немного о политике.
Нина Садур рассказала о том, как на свет появилась знаменитая пьеса «Ехай», которая теперь будет идти на сцене Тверского ТЮЗа.
– Этой пьесе уже много лет. Я написала ее в 1984 году. Тогда совсем юной девушкой я ехала на поезде из Новосибирска в Москву. Со мной вместе в вагон зашел мужчина, недавно освободившийся из тюрьмы. Они в тамбуре разговаривали с проводником. И я, можно сказать, подслушала эту историю. Осталось совсем немного додумать…
Прежде чем ответить на вопрос об отношении к современному театру, Нина Садур выдержала долгую паузу:
– Я совершенно не понимаю, что сейчас происходит в театре, в литературе и вообще в культуре. Авангард, точнее то, что люди называют авангардом, уже было 50-60 лет назад. Профанация. Поверьте, я не против авангарда! Театральный язык может быть любым – главное, чтобы он трогал! Но чаще всего за эпатажем ничего не стоит. Я сегодня практически никуда не хожу. Меня всё расстраивает, я в отчаянье. В литературе – графомания, в театре воспевают непонятные имена молодых, злобных и ничего не умеющих, не знающих режиссеров. Я надеюсь только на одно – что это культурная усталость. Через какое-то время всё дойдет до предела – разрушится. И начнется вновь.
Мнение автора о сегодняшней драматургии было не менее печальным:
– Я смертельно боюсь молодых драматургов. Они безграмотные и очень злые. То же можно сказать и о литераторах. Я не люблю Прилепина и Пелевина. А это сейчас лучшие имена. Большинство еще хуже и гаже. У меня нет желания читать книги молодых авторов. Они работают одним приемом, а мне нужен мир. Осталось очень мало профессионалов. Ведь чем самодеятельность отличается от профессионализма? Первые, любители, – это те люди, которые не имеют базы, но хотят, и иногда (редко) из этого получается что-то хорошее. Вторые, профессионалы, – люди, имеющие академическое образование, понимающие структуру творчества, его каноны. Но сейчас предпочитают креативить, не имея школы. Это всё профанация – страшное и ядовитое явление, поглотившее все пласты культуры.
Естественно, что все происходящее с искусством в современной России наводит автора на грустные мысли.
– Я давно уже ни из чего не черпаю вдохновения. В этом мире меня держат повесть и две начатые пьесы. Порой специально не работаю, чтобы намучиться, натосковаться. Тогда пишется еще слаще. Работа – это счастье. А вообще я депрессивный и грустный человек, – призналась Нина Садур.
…и оппозиция
Не обошлась творческая встреча и без вопросов о прошедших митингах оппозиции, большинство из которых возглавляют люди творческих профессий.
– Как я отношусь к оппозиции? С презрением, – подчеркнула автор пьес. – Эти люди называются интеллигенцией, а ведут себя как гопники. Я точно никогда не буду бегать вслед за Димой Быковым по улицам. Уверена, что с их стороны это пиар, а не бескомпромиссный выбор. Я не хочу никого обидеть, есть много благородных людей, выходящих на митинги, но есть те, кто этим заправляет. Не могу сказать, что мне нравится нынешняя власть, но она с нами хотя бы разговаривает. Иначе нужно вести мир к лучшему, не плакатами и митингами… Молиться нужно.
Я сказал: «Ехай»
Творческая встреча с Ниной Садур подошла к концу, и почти все присутствовавшие направились на премьеру нового спектакля по пьесе знаменитого драматурга.
Простая и в то же время сложная философская притча о человеческом одиночестве давно стала любимой для многих театральных режиссеров. Эту трогательную постановку можно увидеть практически во всех городах России. Наконец очередь дошла и до Твери.
Взять на себя смелость поставить на сцене «разговорную» пьесу, в которой практически нет действия, решилась преподаватель училища культуры имени Львова Марина Кабакова. Действие пьесы разворачивается посреди пустынных зимних просторов. На сцене никого – разве что ночь, далекие звезды, железная дорога и человек на рельсах… Совсем один.
Отдельно стоит сказать о художественном решении спектакля. Зрителей действительно пробирал мороз, несмотря на то, что на улице, да и в самом театре стояла изумительно жаркая погода. Где-то далеко – маленькие домики деревни, манящие огоньками уютных окон. На авансцене – только рельсы, уходящие далеко за горизонт, в небо.
Мужик, бывший заключенный, роль которого сыграл Дмитрий Федоров, решив покончить жизнь самоубийством, лег на рельсы и, отвернувшись от неба, ждет смерти. Вот только поезд, вместо того чтобы «сделать свое дело», останавливается. Машинист (Сергей Зюзин), выбежавший из головного вагона, кричит на несчастного, не интересуясь причиной, по которой мужик решил лечь под поезд. Оно и понятно, не до этого, ведь неожиданный суицид выбивает работника железной дороги из назначенного графика…
Это история о двух бродягах. Только один осознает свое одиночество в мире, а другой нет. Машинист зависит от зарплаты, смены и окружающих. А на самом деле и тот и другой «бездомники». Без семьи, без любимой, без друзей. И дома никто не ждет. И дома-то, в сущности, нет... Интересно, что в начале пьесы, только столкнувшись с Мужиком, Машинист называет его «бездомником». В конце пьесы всё наоборот: этот ярлык уже Мужик вешает на Машиниста.
Обрести гармонию помогает бабушка из деревни (трогательная и нежная работа Ольги Лепоринской). Она выходит в зимнее поле, на мороз, для того чтобы отыскать козлика, а находит двоих несчастных, потерявших жизненный смысл.
Мораль
О чем этот спектакль? Наверное, о том, что человеку нужен человек, ничего более. Сама постановка пьесы не отличалась новизной. Всё очень просто, без изысков, зато с гэканьем (вряд ли нужным для этого произведения). В самые неожиданные моменты, пронизанные двойным, философским смыслом, бывший заключенный почему-то начинал приплясывать и петь: «Постой, паровоз, не стучите, колеса…». Герои спектакля много дрались и смеялись, не всегда понятно, для чего они это делали. В самой постановке ощущалась некоторая недоделанность, неточность. Работа такого уровня скорее была бы уместна в любительской студии, но не на профессиональной сцене. Тем не менее актерам можно дать орден только за то, что в 25-градусную жару они вышли на сцену в шубах, варежках, ушанках и смогли заставить зрителя поверить в то, что им действительно холодно!
Изображаемый на сцене мир удивительно похож на наше настоящее, и от этого становится еще страшнее. Любовь здесь растоптана или безответна, печаль – постоянна и незаметна, а злость на весь мир дает силу для движения. Но даже злых героев Садур хочется пожалеть, понянчить. Ведь они, как дети, причиняют себе боль, чтобы другие поняли, как были не правы. Но главное, что есть в спектакле, это надежда. Надежда на то, что где-то тебе будут рады. И это ли не самое главное?
