Премьера комедии венецианского классика Карло Гольдони «Дачная лихорадка» на сцене Тверского академического театра драмы вызвала полярные мнения среди публики. При театральном разъезде довелось услышать и отзывы почти восторженные («Живо! Свежо! В темпе!»), и такие, что напрочь отвергали саму возможность положительной оценки вложенного в спектакль труда.
Не попали в цель
А трудиться на сцене господам артистами приходится изрядно. Они бегают, танцуют, кувыркаются через голову, стремглав взлетают по лестнице и кубарем скатываются с нее… Словом, пускаются во все тяжкие с одной-единственной доброй и благородной целью – насмешить зал во что бы то ни стало. К сожалению, цель достигается крайне редко или совсем не достигается – публика, приглядываясь к лихорадочной активности персонажей, высокого градуса восприятия сценической суеты, признаем честно, не достигает.
Всем известно, что зритель на театре более всего любит комедии, и точно так же известно, что природный комедийный дар среди актеров – явление очень редкое. И потому для вынужденных своей профессией работать в любом жанре (как говорил Леонид Утесов, «от трагедии до трапеции») существуют две палочки-выручалочки. Первая – это сама драматургия. Остроумный, самоигральный текст и комедийные, автоматически вызывающие смех ситуации. Но в нашем случае – сколько ни обращайся за помощью к драматургу – помощи не последует. Дело в том, что «Дачная лихорадка» – лишь первая часть трилогии. За этой пьесой следует продолжение – «Дачные приключения», и завершает цикл «Возвращение с дачи».
Первая часть носит де-факто служебный, экспозиционный характер – представить публике действующих лиц и обрисовать исходную ситуацию, после которой и начнется собственно действие театрального сериала. Превратить ее в цельное, законченное, увлекательное и смешное зрелище – задача куда как сложная. Именно поэтому в Италии утвердилась традиция играть все три пьесы в один вечер – сделав, разумеется, в тексте купюры и оставив только то, что впрямую работает на интригу и придает действию необходимую стремительность. Именно так играли это произведение итальянские гастролеры, выступавшие в нашей стране. До недавнего времени на русский язык была переведена лишь первая часть трилогии. Но месяц назад зрители Санкт-Петербургского театра«Мастерская» впервые познакомились со всеми тремя частями на русском языке.
Интриги остались за кулисами
В Твери, однако, решили ограничиться сборами на дачу, оставив за кулисами неожиданные повороты интриги и полное раскрытие характеров персонажей. Текст Гольдони в этой части трилогии носит почти информативный характер. Драматург словно вернулся в ранний период своей театральной биографии, когда писал сценарии для театра «commediadel`arte». Автор в нем лишь придумывал сюжетную схему, а уж актеры, как могли, импровизировали тексты своих персонажей по ходу исполнения пьесы и оснащали их обязательными «лацци» – злободневными шуточками и смешными трюками, вызывающими хохот благодарной публики.
Вторая палочка-выручалочка для пьес, сочиненных два-три века назад и за это время во многом утративших смеховой заряд, – это, конечно, постановщик спектакля. Человек с безукоризненным чувством юмора и при этом – со столь же острым неприятием дешевых и пошлых трюков для невзыскательной публики.
Хотя и трудно судить по одному спектаклю, но заметно, что режиссер из Санкт-Петербурга Борис Гуревич умеет увлечь актеров, выстроить стильную атмосферу и задать зрелищу живой ритм. Но чистая комедийность, похоже, не его стихия. В тверской «Дачной лихорадке» персонажам, по определению великого итальянского режиссера Джорджо Стрелера, страстно суетящимся вокруг разных пустяков, не хватает комедийной определенности, четкости в проявлении характеров. Пожалуй, в какой-то мере это удалось сделать в своих ролях Вячеславу Грибкову в роли отставного морехода Фульдженцио и Алексею Майскому, сыгравшему сплетника и прилипалу, беспринципного нахлебника Фердинандо. С другими персонажами результат оказался куда менее эффектным. Хотя бросить в актеров «камень» не поднимается рука.
Четвертая стена осталась на месте
Как всегда отважна в использовании любых средств театральной выразительности – вплоть до акробатики – Яна Голубева в роли Виттории. Старателен и обаятелен в качестве ее брата Леонардо Сергей Бескакотов. Любитель и мастер сценического шаржа Никита Березкин работает очень близко к эстетике театра эпохи Гольдони в образе напыщенно-нелепого Гульельмо. Классического простака по всем канонам амплуа воплощает Евгений Романов. Джачинту, которой увлечены сразу двое персонажей пьесы и которая как минимум уверена в своей неотразимости, почти неотразимо играет Виктория Козлова.
Но при всем обилии движения, танцев, света и воздуха в спектакле не возникает той атмосферы комедийной легкости, без которой не возникает мостик из понимания и заинтересованной готовности реагировать на каждую сцену, каждую фразу между зрителями и артистами. «Четвертая стена», которую актеры то и дело нарушают, обращаясь с репликами в зал напрямую, никак не хочет исчезать. Смех не становится постоянным рефреном действия. И не только потому, что режиссер поскупился на выдумку с созданием смешных мизансцен, раз уж в тексте обнаружилась недостача смехового заряда. Оказались недопроявленными характеры героев, не разведены полюса зрительского сочувствия одним персонажам и неприятия – другим. Не очень понятна идея режиссера с путаницей эпох и стилей в костюмах действующих лиц, которые появляются на сцене то в джинсах, то в камзолах.
Как положено в классической комедии, двигателем интриги выступают любовные, или, как говорят гадалки, бубновые хлопоты молодых героев. Но кто останется при пиковом интересе, то бишь ни с чем – становится ясным только в следующих пьесах трилогии. А после «Дачной лихорадки» при пиковом интересе, похоже, могут чувствовать себя – увы – зрители.
