В Кимрском городском суде Тверской области продолжают слушать показания свидетелей по уголовному делу Максима Литвинова, Галины Румянцевой и Валентины Чапаевой, которых обвиняют в получении взятки в особо крупном размере, растрате с использованием служебного положения в крупном размере, пособничестве в получении взятки и в совершении растраты.
19 ноября в суд вызвали свидетелей – экс-управляющего кимрской компании «Горэнерго» Виктора Травина, менеджера по развитию ЗАО «Тандер» Алексея Глазова и начальника отдела по развитию Виктора Райкова, а также нескольких сотрудников местной администрации.
По «собственному желанию»
Виктор Травин рассказывает: работать в кимрской организации «Горэнерго» он начал с 2005 года. С Литвиновым его познакомил Юрий Ольгин, чтобы пояснить вопросы по электроснабжению города Кимры.
- В тот год город совсем не был готов к зиме. Под угрозой срыва стояло электроснабжение всех социальных учреждений и обычных домов, и администрации нельзя было допустить коллапса, - сообщает на суде свидетель.
Травину предложили принять участие в работе «Горэнерго». Виктор, как он неустанно повторяет, «советский инженер»: привык работать и хотел насытить город энергией, а вот остальные учредители хотели прибыли. Видимо, тут их пути разошлись.
- В 2012 я уволился по собственному желанию, дивидендов не получал, - говорит на суде Травин.
Сторона обвинения в свою очередь зачитывает его первые показания, где Травин четко говорит: «Литвинов меня попросил уволиться, так как я не устраивал администрацию». В чем не устраивал – до сих пор остается загадкой, а почему уволиться предложил именно Литвинов, который не является учредителем этого общества – об этом Виктор, по его словам, не задумывался.
При этом долю акций Травина в «Горэнерго», по некоторым данным, получила жена Литвинова – Наталья Лепилина.
Неграмотный математик
В суд приходят и сотрудники ЗАО «Тандер»: Алексей Глазов – в прошлом менеджер по развитию и его начальник Виктор Райков. Именно они искали и нашли место под «Магнит» в Кимрах на улице 50 лет ВЛКСМ.
Глазов рассказывает: он выезжал на место будущего гипермаркета по поставленной от начальника задаче: «приехать на место, сфотографировать, подготовить презентацию (туда входит и место расположения на карте, трафик около объекта, количество населения) и отправить ее в главный офис в Краснодар». Собственно, ни конкретных дат, ни особенностей свидетель не помнит – «времени много прошло».
А вот при появлении в суде Райкова происходит легкий переполох у подсудимых и стороны защиты – видимо, важный свидетель. Виктор заходит в зал с опущенной головой, поднимает глаза и смотрит прямо на Литвинова, после чего сразу поворачивается к судье. Правда, потом по просьбе суда отметить присутствующих знакомых, оборачивается вновь и… никого не узнает.
- Литвинов – фамилия мне знакомая. Узнал ее, когда меня допрашивал следователь, но только я не помню, с Литвиновым ли я встречался в Кимрах или нет, - говорит Райков.
Внешне Райков Литвинова тоже не помнит, ведь «глав городов было много на его памяти, с кем он встречался – сложно сказать. А тем более в Кимрах». Обстоятельств оформления сделки в Кимрах Райков тоже сказать не может – «времени много прошло».
В суде зачитывают показания Виктора Райкова за 2015 год:
«Мне на почту пришло письмо из департамента с координатами места расположения участка под возможное строительство. Нам надо было сделать фотографии и презентации, что мы и сделали. Потом снова пришло письмо - проект одобрили и сообщили, что скоро приедет комиссия для одобрения участка».
Чуть позже он давал другие показания следователю на допросе:
«В августе-сентябре 2010 года я один приехал в Кимры и начал искать участки под строительство гипермаркета, после чего выбрал пару свободных участков. Приехал в администрацию узнать о них и встретился с председателем комитета по управлению имуществом Галиной Румянцевой, которая отправила меня к главе администрации Максиму Литвинову. Позже мы сели в машину и поехали осматривать участки. «Есть место, где можно поставить ваш «сарай»», - сказал мне Литвинов. Мне показали участки №66 слева от моста на улице 50 лет ВЛКСМ и на выезде из города. Второй мне не понравился. Я спросил у Литвинова цену первого – он мне написал на бумаге цифру 18. Я спросил: ваше предложение 18 миллионов? Он ответил, что нет, это ваше предложение. Вероятно, боялся того, что я записываю. Участок после аренды можно будет выкупить, сказал Литвинов».
Райков, согласно его первым показаниям, обменялся с Литвиновым телефонами и потом отправил в Краснодар все отчеты. Участок согласовали, и остался нерешенным вопрос оформления документов.
Сторона обвинения продолжает зачитывать показания Райкова за 2015 год: «Я по телефону сказал Литвинову, что мне нужны документы на участок, но он уклонился от ответов и просил подождать. Я звонил несколько раз, но постоянно слышал отговорки. Потом уже в 2011 году Литвинов мне сам позвонил и сказал, что готов отправить документы, после чего я дал ему контакты юриста нашей организации и больше в это дело не лез. Я иногда интересовался его ходом, ведь от данной сделки получил бы премию». При этом в 2016 году Райков отказался от очной ставки с Литвиновым, так как боялся негативных последствий.
Но это было три года назад, сейчас же в ходе заседания свои же показания, зачитанные стороной обвинения в суде, Райков внезапно называет сценарием «какого-то фильма».
- Вставки какие-то были, которые я действительно говорю: «Я вот не знаю» и «я, возможно, не помню». А помимо этих слов, данные показания – полное «творчество» следователей на допросе, - заявляет он.
Такая же история творится со всеми остальными показаниями Виктора Райкова – он ничего не может вспомнить, а лишь за каждой своей фразой напоминает: «Ну тут я не помню точно, не уверен, возможно, было так». Только лишь после серьезного замечания судьи и напоминания, что за дачу заведомо ложных показаний грозит уголовная ответственность, Райков собирается с мыслями и начинает соглашаться с показаниями, отрицая только одно – фамилию «Литвинов». «Может, мы поехали на нашей машине, может, на его, «может, это был Литвинов», «это был не Литвинов, скорее всего», «я не помню, наверно, кто-то из представителей», «по-моему, это был не он»», - во всем сомневается Райков.
Бывший сотрудник «Тандера» не помнит того, что говорил на допросах, и каждый раз просит время для ознакомления с очередными зачитанными показаниями, периодически «теряя нить повествования».
Становится известно: ни к одному протоколу допросов замечаний от Райкова не поступало. Выходит, до самого последнего момента Райков был согласен со своими показаниями и все помнил? Райков объясняет это своей «неграмотностью» - мол, заявить надо было на давление со стороны следователей, да вот не знал, не думал, не воспользовался правом. При этом перед нами стоит математик с высшим образованием, который именно в суде не помнит ни год произошедшего, ни дат, ни фамилий – вообще ничего не помнит: «Я говорил приблизительно, скорее всего, это было так. Сейчас понимаю, что это не так. И фамилию Литвинов я не называл – ее мне назвал следователь, на меня давили».
В итоге сторона обвинения решает пригласить в суд двух следователей, которые допрашивали Райкова.
А нам чуть позже рассказывают: после своего выступления Райков перекинулся парой слов с Литвиновым, которого только что «не помнил» и «не узнавал».
- Виктор остановился, когда вышел из зала суда. За ним вышел Литвинов и спросил: «У тебя телефон тот же?», на что Райков ответил утвердительно, а Литвинов сказал: «Тогда созвонимся, спасибо», - рассказывает очевидец.
А на суде Райков утверждал, что телефона Литвинова у него не было и нет!
«Чапаева говорить будет!»
На следующий день, 20 ноября, суд меняет порядок допроса свидетелей – слово просит Валентина Чапаева, обвиняемая по данному уголовному делу. Она готова дать показания. Румянцева смотрит на нее с ухмылкой, а Литвинов закрывает глаза и слегка покачивается.
Чапаева поясняет, что с Галиной Румянцевой дружила со школьной скамьи, вместе работали в администрации – Чапаева в должности ведущего специалиста отдела муниципального земельного контроля комитета по управлению имуществом с 2006 по 2008 годы, а Румянцева на тот момент являлась начальником данного отдела.
- Уже летом 2010 года, после ухода из администрации, я подрабатывала в павильоне поселка Южный, и там же жила Галина. Однажды летом она обратилась ко мне с серьезным разговором - Максим Литвинов дал ей задание найти доверенное лицо для оформления земельного участка и дальнейшей передачи участка иному лицу. Мне не сказали, где и подо что. Румянцева только заверила, что полностью доверяет мне, как подруге, больше всех. Также мне обещали вознаграждение. Я нуждалась в деньгах и согласилась помочь ей, хотя понимала, что не все чисто, - говорит Валентина Чапаева.
Она рассказывает, что ее попросили прийти в комитет и написать заявление о предоставление земельного участка в аренду. Это заявление, как и многие последующие, по словам Валентины, ей диктовала Галина Румянцева, которая была уже в должности председателя комитета по управлению имуществом города Кимры. Периодически задачи Чапаевой ставил и Литвинов – в основном по тем вопросам, которые касаются работы с ЗАО «Тандер». ИП Чапаева было открыто по их указанию в 2011 году именно для перевода миллионов от «Тандера», и далее Чапаева следовала указаниям кураторов – переводила деньги нужным компаниям (первые займы отправились в «Горэнерго»). Иногда наличные снимала вместе с Румянцевой.
После оформления всех необходимых документов, Чапаевой дали обещанное вознаграждение – первые месяцы это были пару тысяч в месяц, а после окончательной сделки платили от 15 до 20 тысяч ежемесячно.
В ходе судебного разбирательства Чапаевой показывали подписанные ею заявления, и в нескольких из них она свою подпись не признала: «могла пописывать Румянцева или иные сотрудники».
Пока Чапаева дает показания и признает свою вину, раскаиваясь в содеянном, Румянцева не вылезает из телефона, на что получает замечание от судьи Осиповой.
- Ваша честь, я заметки делаю, - оправдывается подсудимая.
- Есть что-то более важное, чем процесс? Покажите, что у вас записано.
Румянцева относит телефон Осиповой, на что та недоумевает: «Вы написали четыре строчки за все время? Отложите телефон».
«Геббельсовская пропаганда»
В суд пришел и Андрей Бекренев – близкий друг и товарищ обвиняемого экс-мэра.
- У меня слух не очень хороший, давайте, пожалуйста, чуть громче, - просит бывший депутат, а потом скандирует как заученное:
- К сожалению, по данному уголовному делу мне пояснить нечего, меня допрашивали в качестве свидетеля несколько лет назад, задавали вопросы, которые меня ставили в тупик, ничего полезного и интересного я следователю не показал, соответственно, думаю, что ничего полезного для следствия не расскажу и сейчас.
Но на вопросы отвечать надо, поэтому Бекренев рассказывает об организации ТПК «Горстрой», которой перечисляла заем Чапаева.
- Занималась эта организация проектированием, строительством, ремонтом и обслуживанием дорог. В 2013 году был оформлен заем на 3 миллиона под 18% годовых, организация пользовалась займом месяц – и через месяц оплатила проценты. Больше ничего пояснить не могу, - говорит Бекренев.
На вопрос обвинения, «откуда пришла Чапаева, кто ее пригласил для оказания помощи «Горстрою», Бекренев ответить затрудняется. Зато принес «справочку» о возврате средств Чапаевой вместе с процентами.
- Расскажите о взаимоотношениях с главой города Литвиновым. Он предлагал принять услуги Чапаевой в виде займа? – спрашивает сторона обвинения.
- Общались, - отвечает свидетель. – Нет, не предлагал. А организация нуждалась в деньгах.
- На что деньги пошли?
- У меня тут снова справка из бухгалтерии подготовлена, вот все написано. На нужды организации и закупки, очередные платежи, - уверенно говорит Бекренев.
При этом финансовое положение предприятия на момент займа было прибыльным.
Андрей Бекренев также делится с судом впечатлениями о допросе следователями, мол, его обвинили в том, что заем он Чапаевой не возвращал.
- Сразу сказали то, чего быть не может. Весь опрос был построен как «геббельсовская пропаганда»: мол, деньги не вернули – и все молчат. Так не бывает, - рассказывает свидетель, описывая допрос у следователей.
Рассмотрение дела продолжается в Кимрском городком суде.
«МК в Твери» следит за процессом.
Читайте по теме: Молчание ягнят: свидетели по делу экс-мэра Кимр Литвинова потеряли память
