Первый в России учебник математики составлен уроженцем нашего края – как и знаменитые таблицы, которыми пользуется до сих пор каждый школьник.
Магнит знаний
В 1933 году в Москве на углу Лубянского проезда и Мясницкой улицы, где впоследствии построили монументальное здание КГБ, снесли старинную церковь Гребневской иконы Божией Матери. Это была одна из самых старых московских церквей, построенная, по некоторым данным, еще при Иване Грозном. Само собой, при церкви существовало приходское кладбище, и во время его раскопок нашли могилу человека, которого когда-то чтили как национальное достояние, а после – забыли.
О счастливой находке, обнаруженной при бурении «шахты номер четырнадцать», написала даже газета «Вечерняя Москва»: «При проходе шахты найдена гробница с прахом первого русского математика Леонтия Филипповича Магницкого. Гробницу обнаружили на глубине 4 метров. Она была выложена из кирпича и со всех сторон залита известью (цемента тогда не было). По надгробной надписи работникам Исторического музея удалось установить, что здесь был похоронен Магницкий».
В гробнице нашли стеклянную чернильницу и истлевшее гусиное перо. Подобные предметы в захоронениях встречались нечасто – видимо, тот, кто их положил в могилу Магницкого, хотел, чтобы великий математик и на небесах продолжал сочинять свои формулы. Сильное впечатление произвела на всех и надгробная надпись, описывающая причину смерти жены математика (она была похоронена здесь же). Любимый сын Магницкого уехал из дома и много лет путешествовал, не подавая о себе никаких сведений. Родители были уверены, что сына уже нет в живых. Но внезапно Магницкий-младший вернулся домой. Радость от встречи до того потрясла мать, что она умерла. Надгробная надпись на могиле Магницкого, описывающая эту историю, заканчивалась напутствием к матерям не пугаться подобных встреч после долгой разлуки.
О жизни самого Леонтия Магницкого – вернее, о ранних его годах – мы знаем немного. Известно, что Леонтий появился на свет в Осташкове в 1669 году и, по одной из версий, был сыном крепостного крестьянина Телятина (Теляшина), по другой – племянником осташковского архимандрита Нектария. Юный отрок служил чтецом в тверских храмах и монастырях, окончил Славяно-греко-латинскую академию, но больше всего его привлекала математика. Эту сложную науку он выучил самостоятельно, по французским учебникам, причем не зная латыни, на которой тогда записывались математические термины, он читал и произносил их по-русски – «типитит» и «тахитит» (minimum и maximum).
Юный Магницкий настолько поражал окружающих математическими знаниями, что когда через Тверь проезжал император Петр Великий, ему представили Леонтия как удивительный феномен природы. Император, проэкзаменовав отрока, настолько был поражен его математическими познаниями, что тут же придумал ему новую фамилию Магницкий – как бы намекая на знания, которые подобно магниту притягивают к себе людей. И забрал его с собой в Москву.
По личному указанию императора Магницкого сделали преподавателем школы математических и навигацких наук, которая в те годы размещалась в Сухаревой башне. Руководителем школы был ближайший соратник Петра генерал-фельдмаршал Яков Брюс. Он был не только известным ученым, но и весьма эксцентричным человеком, наводившим ужас на московских обывателей. Молодой Магницкий неизменно участвовал в «опытах» Брюса. Как-то, например, он сделал расчеты для изготовления механического водяного с вилами вместо рук. Это страшилище всплывало в проруби на Москве-реке, крутило головой, разводило руками-вилами и старалось кого-нибудь увлечь с собой под воду. Восторгу Петра и собравшихся с ним вельмож не было предела. А тут Брюс с Магницким затеяли еще одну потеху. Магницкий рассчитал точную дату солнечного затмения, и в назначенный час Брюс пригласил на Сухареву башню самого Петра и самых знатных москвичей, сказав, что устроит настоящее «светопреставление» и погасит солнце. Когда же затмение солнца действительно произошло, Брюса и Магницкого с тех пор московские обыватели стали почитать как колдунов и чернокнижников…
Самому Магницкому эта история вышла боком. Он был человеком православным и сильно переживал из-за своей репутации. И немалые деньги перечислял на устройство Гребневской церкви – той самой, возле которой его впоследствии похоронили.
Впрочем, Леонтий Магницкий прославился не только своими «шкодами». В свободное от работы время он составлял собственный учебник математики. В те годы подобных пособий ни по одному предмету, кроме разве что Закона Божьего, в России не существовало. Поэтому когда в 1703 году вышел учебник Магницкого «Арифметика, сиречь наука числительная с разных диалектов на славенский язык переведенная и во едино собрана, и на две книги разделена», сам император Петр повелел учить по этой книге математике во всех российских учебных заведениях. Доподлинно известно, что именно по учебнику Магницкого осваивал азы математической науки Михаил Ломоносов, первый русский ученый. А сам учебник Магницкого стал одним из долгожителей российского образования – по нему школяров учили математике вплоть до середины XIX века!
И тут надо заметить вот что. Любая национальная система образования должна стоять, как на фундаменте, на собственных учебных программах. От того, в какой «упаковке» будут доносить знания подрастающему поколению, зависит, в общем, и то, сможет ли национальная наука общаться с остальным миром на понятном ему языке. И главная заслуга Леонтия Магницкого заключалась не только в написании первого российского учебника по математике, но и в том, что он придумал множество терминов, которыми мы пользуемся по сей день – и не обязательно на уроках. Что такое «квадратный корень» - знают все, а между тем этот термин придумал Магницкий. Понятия «множитель», «числитель», «знаменатель», «делитель» – тоже Магницкий. Не говоря уже о названиях чисел «миллион», «биллион», «триллион». Когда в следующий раз откроете учебник математики, вспомните об этом.
Всем известные таблицы
Не знаем, как сейчас, а в наше время каждый школьный урок математики начинался с того, что ученикам раздавали брошюрки с четырехзначными таблицами натуральных логарифмических и тригонометрических величин – все знали их под названием «таблицы Брадиса» и были уверены, что составил их какой-нибудь древний математик, светило точных наук. Наверное, многим будет удивительно узнать, что впервые эти таблицы были составлены в Твери и автором их был наш земляк.
Владимир Брадис был старшим из шести детей псковского педагога Модеста Брадиса. Сама фамилия «Брадис», как считается, имеет эстонское происхождение, хотя по другой версии его отец происходил из семьи кантонистов — мальчиков из еврейских местечек, которых во времена Александра Первого отправляли жить в военные поселения.
Владимир, старший из сыновей Модеста Брадиса, учился блестяще, но окончить курс в гимназии не успел. Когда ему было 16 лет, Владимир попал под следствие жандармского управления по обвинению в распространении нелегальной литературы. Из гимназии молодого Брадиса отчислили, а когда ему исполнилось 18 лет, вступил в силу приговор о его ссылке в Сибирь. Молодому человеку предстояло три года провести в Тобольской губернии.
Забегая вперед, следует сказать, что с юных лет Владимир Брадис был исключительно организованным человеком. Он сам себе составил четкое расписание, которому неукоснительно следовал даже в неблагоприятных условиях сибирской ссылки. В одном из писем к родителям ссыльный Владимир описывал распорядок своего дня: подъем в 4 часа утра и занятия математикой. До обеда — дифференциальные исчисления, после — аналитическая геометрия. Вдобавок настойчивый молодой человек научился играть на скрипке (и всю жизнь посвящал музицированию редкие свободные минуты), выучил английский язык (чтобы читать в подлиннике труды западных математиков) и даже перевел роман о турецкой революции, который был издан в России!
Но все же главной его страстью оставалась математика. А необходимость разработки четырехзначных таблиц связана с тем, что одно время (уже после ссылки) их автор подрабатывал уроками для рабочих Путиловского завода, учил их делать сложные вычисления. Чтобы ученики понимали, как нужно решать тригонометрические задачи, учитель Брадис вместе с ними составлял во время уроков таблицы натуральных логарифмических и тригонометрических величин. В итоге эти расчеты были изданы отдельной брошюрой, и с тех пор «таблицы Брадиса» в нашей стране известны так же широко, как, например, автомат Калашникова или песни Утесова. Есть легенда, что именно «таблицы Брадиса» спасли жизнь их автору во время репрессий — никто не решился уничтожить человека, имя которого знал каждый советский школьник.
Примечательно, что сам Владимир Модестович вовсе не считал «Четырехзначные математические таблицы» главным делом своей жизни. Он вообще полагал, что его призвание — преподавать математику, и почти 40 лет отработал в Калининском университете. Его помнят до сих пор: выглядел как математик, какими их изображают в фильмах, — сухой, в роговых очках, с острыми чертами лица. Трудовой день Владимира Модестовича начинался очень рано. Он вставал в 4 часа утра, просматривал записи в дневнике, чтобы освежить в памяти распорядок текущего дня. Пил черный кофе, который варил сам, и принимался за очередную работу. Эти ранние утренние часы после хорошего сна Владимир Модестович считал самыми ценными и посвящал их научной работе или другой, требующей большого внимания. По ночам же и поздним вечером он никогда не работал. Среди дня Владимир Модестович устраивал отдых на полчаса. Это обязательный пункт в бюджете его времени, так как Владимир Модестович считал, что после дневного отдыха, как и после ночного, он обретает бодрость и свежесть мысли.
Владимир Модестович Брадис прожил в Калинине до конца своей жизни и похоронен на одном из городских кладбищ. На здании университета, в котором он работал, установлена мемориальная доска.
Автор благодарит создателей книги «12 тверских математиков» за интересные и редкие материалы о Леонтии Магницком и Владимире Брадисе.
