Сегодняшний выпуск «Первых» в преддверии Дня Победы посвящен нашим землякам, ставшим первыми в ратном труде. Павел Ротмистров из Селижаровского района стал первым в отечественной истории маршалом бронетанковых войск, Анна Егорова (Тимофеева) из Кувшиновского района – штурманом первого в истории военной авиации женского экипажа самолета-штурмовика.
От плотогона до маршала
Когда в 1900 году в семье Алексея Ротмистрова, кузнеца деревни Сковорово (ныне это Селижаровский район), родился сын Павел, никто не мог предсказать, что со временем он заслужит звание куда выше того, которое от предков досталось ему в виде фамилии.
Про Павла Ротмистрова написано немало, и он был настоящим самородком. Начинал он с того, что перегонял плоты, после революции избрал военную карьеру, окончил Военную академию имени Фрунзе. Он был пехотным офицером, никакого отношения к технике, к танкам не имел. В 1930-е годы служил в штабе Дальневосточной армии, под началом маршала Блюхера, и, когда того арестовали и после судили как «врага народа», карьера Ротмистрова – да и вся жизнь – чуть не пошла под откос. Его исключили из партии, ему грозил арест. Считается, что его спасла финская война: на фронте нужны были толковые грамотные командиры. Там же, в «зимней войне», Ротмистров-пехотинец стал танкистом: сначала командовал танковым батальоном, а после, уже перед началом Великой Отечественной, занимал должность начальника штаба танковой бригады, затем – 3-го механизированного корпуса.
Пожалуй, за всю историю танковых войск это уникальный случай – стать танкистом всего за год. Еще зимой 1940 года Ротмистров ведет в атаку свой танковый батальон против финнов, а спустя несколько месяцев его корпус, дислоцированный в Литве, принимает на себя удар танковых армий вермахта. Первое столкновение с панцерваффе, немецкими танковыми асами, окончилось поражением: два месяца Ротмистров выбирался со штабом из окружения. После этого его назначили командиром 8-й танковой бригады, которая 13 октября 1941 года совершила марш в 250 километров от Валдая до деревни Думаново под Торжком.
13 октября – дата знаковая для Твери. В этот день немецкие передовые части вплотную подошли к окраинам Калинина. Бригада Ротмистрова была единственной боеспособной частью, преграждавшей немецким мобильным соединениям возможность прорваться в тыл войскам Северо-Западного фронта через Медное и Торжок. На это накладывалось еще одно обстоятельство, безусловно, важное для самого Ротмистрова. Под Калинином он дрался за собственную малую родину, его родная деревня, в которой он вырос, находилась едва ли не в сотне километров от переднего края обороны.
Немцы, обладая численным преимуществом, имея больше танков, пушек, боеприпасов, техники, медикаментов, самолетов (абсолютное превосходство в воздухе), не смогли пробиться через оборону 8-й танковой бригады. Сам Ротмистров после напишет в мемуарах: «Гитлеровское командование, видимо, приняло решение уничтожить 8-ю танковую бригаду. Для этой цели немцы бросили в район Калинина крупные силы авиации и танков». Против Ротмистрова были отправлены лучшие, самые опытные экипажи немецких танкистов – в том числе знаменитый ас Экингер, награжденный Рыцарским железным крестом за победы в танковых боях (таких во всем вермахте осенью 41-го были единицы).
На момент начала боев за Калинин Экингер командовал батальоном, и его соединение считалось элитным. Именно батальон Экингера поставили в авангард немецких ударных соединений, рвавшихся к Торжку. Бои трое суток шли практически непрерывно. Танкисты Ротмистрова держались с исключительной стойкостью. 17 октября возле деревни Полустово сожгли бронетранспортер Экингера, сам он погиб. Известие о его гибели, как установил недавно исследователь истории обороны Калинина Максим Фоменко, произвело на немцев впечатление, граничащее с шоком. До Торжка немцы в результате так и не дошли. Бригада Ротмистрова понесла тяжелейшие потери, но задачу выполнила и дала возможность перегруппировать силы и стабилизировать положение. Сегодня о тех беспримерных боях напоминает танк Т-34, установленный на постаменте на окраине Твери, неподалеку от поселка Заволжский.
Бои за Калинин – всего лишь один эпизод в военной биографии Павла Ротмистрова. Потом будут сражения под Воронежем, Сталинградом и Ростовом-на-Дону, на Курской дуге Ротмистров будет командовать танковой армией. Именно его армию поставят на острие немецкого прорыва – Ротмистров потеряет почти все боевые машины, но не отступит. В ряду многих великих танковых командиров, которых дала Великая Отечественная, Ротмистрова ни с кем не спутаешь. И не только потому, что внешне он больше напоминал сельского учителя, нежели гения маневренных сражений с применением бронетанковой техники. Ротмистров всегда демонстрировал исключительное личное мужество, хладнокровие и умение «просчитывать» действия противника. Неслучайно первым его назначением после Победы стала должность командующего Военной академией бронетанковых войск, а уже после войны, в 1962 году, Павла Ротмистрова назначили на должность главного маршала бронетанковых войск – он стал первым советским танкистом, занявшим этот пост.
Удивительно, что свою первую и единственную звезду Героя Советского Союза Ротмистров получил только через 20 лет после войны, в 1965 году. В том же году высокая награда (возможно, они даже вместе с Ротмистровым ее получали), звезда Героя Советского Союза, нашла и Анну Егорову (Тимофееву), ставшую первой в советской штурмовой авиации женщиной-командиром экипажа штурмовика.
Девушка и штурмовик
Аня Егорова родилась 23 сентября 1916 года в маленькой деревне Володово нынешнего Кувшиновского района. Еще завершая учебу в школе, решила перебраться к старшему брату, работавшему в Москве. Аня уехала в столицу и устроилась на работу в «Метрострой». Тогда эта громадная стройка только разворачивалась. Школа фабрично-заводского ученичества дала ей профессию арматурщицы, и девушка работала на станциях «Красные ворота» и «Динамо» — чеканщицей, машинистом подъема, слесарем по ремонту отбойных молотков и перфораторов. Не женская это была работа, но Аня справлялась. Более того, мечту о небе девушка с характером превратила в реальность: не оставляя производство, она окончила рабфак, планерную школу и аэроклуб. В 1938 году ее направили в Ульяновскую школу летчиков.
Почти в самом начале войны Егорова была зачислена пилотом в 130-ю отдельную авиационную эскадрилью связи Южного фронта. Женщин тогда старались ставить на самые безопасные направления – доставлять к линии фронта почту, приказы, кровь для раненых. Полеты были опасными – фанерные «кукурузники», за штурвалами которых сидели девушки-пилоты, не имели никакого вооружения. Все задания молодая летчица выполняла исправно, а за доставку сведений
о местоположении наших «катюш», с которыми была утрачена связь, ее наградили в феврале 1942 года орденом Красного Знамени. Тогда же она чуть не погибла: во время очередного полета ее поджег немецкий истребитель. Егорова сумела посадить самолет, выскочила из кабины, упала в траву и притворилась мертвой. Немецкий истребитель улетел.
Упорная девушка решила, что возить почту для нее слишком несерьезно, и стала добиваться перевода в штурмовую авиацию. Ее командиры не знали, как реагировать на рапорты, которыми Егорова их забрасывала. Штурмовая авиация, порождение Великой Отечественной, поддерживала действия наземных войск и «работала» на передовой, в первой линии. Несмотря на то, что двухместные штурмовики получили прозвище «летающие танки», потери в штурмовых эскадрильях были огромные, женщин туда не брали по определению. И все же Анна Егорова добилась, чтобы для нее сделали исключение и разрешили создать первый в истории боевой авиации женский экипаж самолета-штурмовика (вместе с Евдокией Назаркиной). Ее назначили в 803-й авиаполк 230-й штурмовой авиадивизии, и в его составе Егорова прошла путь от рядового летчика до штурмана полка.
20 августа 1944 года Егорова отправилась в свой 277-й боевой вылет, прикрывать наши войска на Магнушевском плацдарме на востоке Польши. Несмотря на мощный огонь зенитных батарей немцев, державших под контролем небо над Вислой, нашей воздушной штурмовой группе удалось выйти к цели. Но при втором боевом заходе зенитки нашли самолет Егоровой, который загорелся и рухнул на землю. В тот же день в штаб ушло представление лейтенанта Егоровой к званию Героя Советского Союза – посмертно. В родную деревню Егоровой отправили похоронку. Все были уверены, что она погибла.
А она выжила. Ее самолет упал на вражеской территории. Немцы достали из кабины штурмовика летчицу – оглушенную, контуженную, обгоревшую. После этого Егорову отправили в концлагерь. Там ее выходили, лекарства передавали такие же военнопленные, британские летчики, получавшие посылки через Международный Красный Крест. А 31 января 1945 года наши танкисты ворвались на территорию концлагеря, в котором из пленных оставались только умирающие и несколько врачей, спрятавшихся в яме. Анну спасло то, что она сидела в карцере, и про нее забыли. Тяжелые ранения не позволили Егоровой вернуться к летной работе, и она пришла на хорошо знакомый ей «Метрострой». Мужем Анны Александровны стал Вячеслав Арсеньевич Тимофеев — командир дивизии, в которой она воевала. Звание Героя Советского Союза, к которому она была представлена посмертно, нашло ее через двадцать с лишним лет. «Золотую Звезду» № 10679 Анне Александровне Тимофеевой (Егоровой) вручили в 1965 году. В мае 2006 года она была удостоена почетного общественного титула «Национальный герой» и награждена орденом «За честь и доблесть» (Всероссийская премия «Российский Национальный Олимп»). Анна Александровна прожила большую жизнь и умерла 29 октября 2009 года. Простой могильный крест на Даниловском кладбище Москвы — пока единственный знак в ее память.
Автор благодарит Вячеслава Михайловича Воробьева за неоценимую помощь в поиске биографических данных о П.А.Ротмистрове и А.А.Егоровой (Тимофеевой).
