Подходит к концу 2019-й год, а вместе с ним – очередной выборный цикл. В 2020-м Тверскую область ждет ряд муниципальных «пристрелочных» кампаний, которые станут своего рода разминкой перед большим политическим годом: в 2021-м регион накроет шквал крупных кампаний, начиная с выборов в Госдуму. Недавно в большой аналитической статье мы подвели итоги выборной пятилетки в области и оценили расстановку сил на политическом региональном поле, состояние партий, общественных организаций, электоральные настроения. Но это взгляд журналистов и политологов: а как оценивают итоги выборного цикла люди, которые, собственно говоря, их и организуют – сотрудники избирательных комиссий? Как поменялся выборный процесс в области в последние годы, и что новенького мы увидим в новом электоральном цикле? Насколько прозрачными, чистыми и легитимными были выборы на пространстве Тверской области в последние годы?
Об этом мы беседуем с председателем избирательной комиссии Тверской области Валентиной Дроновой.
- Валентина Евгеньевна, для начала хочется немного сухой статистики, цифр и схем. Сколько людей сейчас работает в избирательных комиссиях разного уровня в Тверской области, кто эти люди, кто их назначает, и насколько граждане могут им доверять?
- Начну с того, что любая избирательная комиссия – это коллегиальный орган, и никаких единоличных решений тут быть не может. Да, частично состав избирательных комиссий формируется при участии органов власти, но во все комиссии входят также представители политических партий и общественных организаций. Например, в состав избирательной комиссии Тверской области входят представители всех парламентских партий, а также таких малых партий, как «Яблоко», «Коммунисты России», «Патриоты России». Что касается общественности, то в состав комиссии, например, входит такой уважаемый и авторитетный человек, как председатель Тверского областного общества слепых Александр Трегуб, в ней присутствует представитель «Ассоциации юристов России». Всего в состав комиссии входит 14 человек с самыми разными политическими взглядами.
По такому же принципу формируются и участковые избирательные комиссии: около 70% от их состава – это представители политических партий. Всего же в Тверской области сейчас сформировано 16 ТИК и 1150 УИК. В них работает 9600 человек – это сопоставимо с населением небольшого города.
Безусловно, ручаться за каждого члена избирательной комиссии невозможно: человеческий фактор еще никто не отменял. Но здравая логика подсказывает: в такой огромной, разветвленной структуре, где задействованы тысячи человек с разными взглядами и целями, что-то фальсифицировать, утаить, исказить невозможно.
Наоборот: главная тенденция в современном российском избирательном процессе – соблюдение прав гражданина, а одна из задач избирательных комиссий – сделать процесс максимально доступным, понятным и прозрачным. С развитием цифровых технологий многое становится реальным. Помните, какие скандалы в свое время вспыхивали вокруг выдачи открепительных удостоверений? А вы заметили, что уже несколько лет мы не слышим подобных историй? Проблема решена кардинально и просто: запущен проект «Мобильный избиратель». Технология проста и прозрачна: если человек понимает, что в день выборов будет за пределами региона, он должен зарегистрироваться на сайте Госуслуг и подать там заявление о включении в список избирателей на любом избирательном участке, который ему удобен. Процесс автоматический, программа работает с базами данных, и человеческий фактор исключен.
- А как же контроль?
- Давайте не забывать: на всех участках страны работают наблюдатели, которые точно так же могут отследить весь процесс голосования и его итоги. Во-вторых, все данные о голосовании выкладываются в сети «Интернет». Ни утаить, ни приписать в таких обстоятельствах невозможно.
«Мобильный избиратель» работал на последних президентских выборах и получил самые высокие оценки: не было зафиксировано ни одного сбоя!
Цифровые технологии развиваются, в том числе – и в избирательном процессе. Следующий этап – уровень субъектов, когда мы с вами, находясь в день выборов в командировке где-нибудь на Камчатке, сможем проголосовать на выборах в Законодательное собрание или в Тверскую городскую Думу. Речь идет о цифровых избирательных участках, на которых голосование будет проводиться полностью в электронном виде, без использования «бумажных» избирательных бюллетеней.
Но, что удивительно: представители разных политических сил годами ругали крепостное избирательное право, требуя освободить избирателя, не держать его на привязи. Казалось бы, вот кто должен сейчас приветствовать новшество: но нет, те, кто громче всех требовал поскорее «оцифровать» голосование, теперь так же яро критикуют последние новации.
- Что еще, кроме «Цифрового избирательного участка», в этом списке новинок?
- Например, это QR-коды на протоколах и КОИБы – комплексы обработки избирательных бюллетеней, которые позволяют полностью автоматизировать процесс подсчета. Хотя слово «новинка» тут не совсем уместно: впервые в Тверской области КОИБы в качестве эксперимента были использованы в 2010 году на выборах в Торжке. В 2011 они применялись на выборах в Госдуму, в 2012 – на президентских выборах и на выборах в ТГД. А в 2017 году Тверская область даже выступила в роли Всероссийской экспериментальной площадки: на наших выборах в Тверскую городскую Думу прошли апробацию КОИБы-2017 - машины нового поколения, и прошли, замечу, очень успешно. Все бюллетени для подстраховки пересчитывались еще и вручную: не было выявлено ни одного расхождения с данными КОИбов!
Это очень умные устройства с защитой от несанкционированных вмешательств, которые блокируют любые попытки вброса, и, если член комиссии вдруг вздумает «добавить» в ящик для голосования лишние бюллетени, ничего не получится. Хочу обратить внимание на важную деталь: там, где на выборах применяются КОИБы, на пяти процентах участков по принципу случайной выборки бюллетени пересчитываются еще и вручную.
Сейчас в стране около 17 000 КОИбов, в Тверской области – 90. И снова отмечу странную вещь: в свое время ряд политических сил буквально требовали поскорее ввести КОИБы и автоматизировать подсчет голосов. Сейчас же, когда процесс запущен, эти люди резко поменяли точку зрения и начали бороться с КОИБами. Но если речь идет о проигрышах на политическом поле, то виновата в этом, может, все-таки не техника, и бороться нужно не с ней, а с собственными ошибками и просчетами?
Обратите внимание, как быстро технологии входят в нашу жизнь: еще несколько лет назад камеры видеонаблюдения на участках были в новинку, а сейчас они работают повсеместно и никого не удивляют.
- По итогам прошедшего электорального цикла политологи и журналисты отмечают, что многопартийная система в кризисе, и от выборов к выборам мы видим все меньше кандидатов от оппозиционных политических партий. Ваша статистика подтверждает это наблюдение?
- Кандидатов от политических партий действительно становится меньше, и логика партий в данном случае непонятна: как можно игнорировать местные выборы, зная, что на тех же губернаторских выборах предусмотрен муниципальный фильтр? Это рождает у избирателей вполне понятные сомнения в серьезности политических амбиций партий, которые участвуют только в выборах регионального и федерального уровня.
У партий есть возможность направить на участки наблюдателей: но некоторые парламентские партии пользуются ею все реже. На ряде территорий у них так мало сторонников, что наблюдателей просто не найти. Ну и кто же в этом виноват? Разве избиркомы?
Вместе с тем, работу наблюдателей на выборах мы можем только приветствовать. В определенном смысле каждый наблюдатель – это первый помощник УИК на избирательном участке. Чем больше наблюдателей на выборах – тем выше доверие к их результатам. В особенности, если наблюдатель представляет организацию, работающую на серьезном профессиональном уровне и пользующуюся заслуженным авторитетом и уважением.
И в этом смысле очень ценной новацией сначала в федеральном, а затем и в региональном избирательном законодательстве стало введение общественного наблюдения на выборах разного уровня.
У нас его осуществляют представители Общественных Палат России и Тверской области. Они делегируют для работы на выборах наблюдателей от самых разных общественных объединений и организаций, на серьезном профессиональном уровне организуют обучение наблюдателей, тщательно проверяют факты, и не допускают в своей работе «ляпов», способных подорвать доверие к самому институту наблюдения на выборах.
Серьезный плюс в их работе – общественные наблюдатели не ангажированы, не представляют интересы каких-либо отдельных партий и кандидатов, и уровень доверия к ним со стороны гражданского общества поэтому определенно выше.
- По субъективным журналистским наблюдениям, нарушений на выборах становится меньше. Как выглядят выборы в Тверской области с точки зрения чистоты и легитимности?
- Очень радует, что нарушений действительно становится все меньше. Так, в этом году в день голосования в избирательную комиссию Тверской области не поступило ни одного обращения, ни одной жалобы на действия территориальных и участковых избирательных комиссий. Да, где-то кандидаты предъявляли претензии друг к другу и к органам местного самоуправления, но к работе избирательных комиссий ни у кого не возникло никаких вопросов. Значит, те усилия, которые мы прилагаем все эти годы, не проходят даром.
Кстати, что касается жалоб на действия органов местного самоуправления, то и они при ближайшем рассмотрении оказываются на деле высосанными из пальца и откровенно абсурдными. Например, один из кандидатов осенью обвинил главу района в том, что он оказывает давление на избирательную комиссию. Когда мы начали разбирать ситуацию, выяснилось, что комиссия работает в здании администрации на первом этаже, а глава в день голосования находился в своем кабинете на втором этаже. Именно это заявитель и посчитал давлением.
В связи с этим хочу напомнить простую вещь: факт нарушения может установить только уполномоченный орган или суд. «На глазок» нарушения не устанавливаются: точно так же, как на глазок, на основании чьих-то субъективных ощущений не выносятся судебные приговоры.
- А как вы относитесь к многочисленным общественным организациям, движениям и группам, которые собирают данные о выборных нарушениях, составляют некие карты нарушений и предают все это огласке?
- Представьте себе: какая-то общественная организация вдруг начала выносить приговоры и выписывать штрафы. Абсурд, вы согласны? А разве не абсурд, когда решать, что является нарушением, а что нет, вдруг начинают некие интернет-площадки? Когда человек, далекий от избирательного процесса и законодательства, слышит про карту нарушений, его воображение рисует страшные картины подкупов и вбросов. Но когда Центризбирком РФ в этом году стал досконально проверять сообщения, поступившие в так называемую карту нарушений (в том числе и те, что имели отношение к Тверской области), абсолютное большинство таких «сигналов с мест» не подтвердилось. Более того: выяснилось, что несколько лет назад все эти сообщения уже «всплывали» в интернет-пространстве и были просто скопированы и нанесены на карту. С одним сообщением, приписанным к Тверской области, вышла и вовсе трагикомическая история: оказалось, что указанного в нем участка не существует в природе, как нет и упомянутого населенного пункта. Кто-то может спросить: зачем же в таком случае нужна карта нарушений, если поступившую информацию невозможно проверить на достоверность, а приведенные факты заведомо нельзя доказать?
- На мой взгляд, все очевидно: это политтехнология, и ее цель не борьба с нарушениями, а давление…
- Не буду давать никому никаких оценок, а просто приведу один факт: за девять лет на территории Тверской области ни разу не отменялись итоги выборов. Более того: чаще всего кандидаты даже не пытались обращаться с этим вопросом в суд, очевидно, понимая, что выборы легитимны.
Поэтому не стоит верить на голубом глазу первым встречным сообщениям о нарушениях: чаще всего это так называемые фейки.
Вот показательный пример: одно время по социальным сетям гуляли сотни страшных историй и записей с камер видеонаблюдения о председателях комиссий, которые рано утром, до открытия участков, совершают вброс бюллетеней. Но любому, кому доводилось работать в избирательной комиссии, ясно: это никакие не вбросы – на видео в ящик помещаются бюллетени, полученные в ходе досрочного голосования, и никаких нарушений тут нет.
- Раз речь зашла о политтехнологиях, поделюсь еще одним журналистским наблюдением: в минувшем электоральном цикле было довольно много скандалов вокруг сборов подписей. На поток поставлена простая, но действенная схема: кандидат сдает заведомо «кривые», безграмотно оформленные подписные листы, чтобы нарваться на отказ в регистрации. Отказ используется как повод для начала кампании по разгону протеста. Как вы относитесь к этому явлению?
- Для начала хочу напомнить, что институт сбора подписей появился в 1993 году вместе с современной отечественной избирательной системой, и подписи собирались еще на первых выборах в стране. Процедура строго регламентирована, в законе прописано до последней запятой, что можно делать при сборе подписей, а что нельзя. Казалось бы, что мешает кандидатам, которые действительно хотят зарегистрироваться и избраться, собрать подписи четко по инструкции, с юридическим сопровождением, с тщательной проверкой подписных листов перед сдачей? Скажу больше: иногда для регистрации нужно всего 14 подписей – достаточно обойти родных и друзей, и ты кандидат! Но даже тут кандидаты умудряются наклеить ошибок – то фактический адрес не совпадает с адресом регистрации, то выявляются «мертвые души», фиктивные адреса, фамилии и отчества. Для понимания: это устанавливаем не мы, члены избирательной комиссии, а сотрудники правоохранительных органов, куда мы отправляем запросы.
Приведу несколько примеров. На выборах в Законодательное собрание Тверской области в подписных листах, которые сдали два кандидата, обнаружились подписи… жителей Дмитровского района Московской области. На дополнительных выборах в Законодательное собрание в этом году член избирательной комиссии, проверяя подписные листы, обнаружила подпись своего соседа, который второй год находится в местах не столь отдаленных...
Лично у меня, когда я сталкиваюсь с подобными вещами, рождается только один вопрос: если человек не может грамотно собрать даже подписи, как он планирует работать в органах власти, где нужно решать куда более сложные и важные вопросы? Но мы прекрасно понимаем, что подписи порой собирают не для регистрации, а для того, чтобы получить отказ.
- Итак, выборы в Тверской области становятся чище и спокойнее. А как мы выглядим с точки зрения избирательного законодательства на федеральном уровне? Это правда, что председатель ЦИК Элла Памфилова часто приводит наш областной избирком в пример?
- Не хочется хвастаться, но Тверская область действительно на хорошем счету. В федеральный Совет председателей региональных избиркомов включено всего 15 председателей избирательных комиссий субъектов Российской Федерации, Тверской области – в том числе. Тверских представителей регулярно включают в различные рабочие группы ЦИК. Это, замечу, притом, что в нашем регионе, в отличие от многих других, выборы проходят ежегодно, и наша жизнь – это одна непрекращающаяся избирательная кампания.
Но, конечно, приятнее всего получать высокие оценки нашей работы, в первую очередь, от тех, кого сложно заподозрить в лояльности к отечественной избирательной системе. Например, этой осенью некоторые представители оппозиционных общественных движений, которые прибыли из других регионов и провели сутки на участках в Весьегонском районе, выступили с достаточно неожиданными, но, не буду скрывать – лестными для избирательной системы отзывами: «Мы влюбились в ваши избиркомы!». И, напротив, достаточно неприятно удивила в сравнении с этими оппозиционно настроенными людьми публикация в одном из тверских СМИ, автор которой совершенно бездоказательно заявил о «каруселях» на выборах в Весьегонске. Мы не пошли с этим в суд, хотя, возможно, и зря – за такие голословные обвинения, которые абсолютно никем не подтверждаются, по-хорошему, надо бы отвечать. И речь не о том, что нам нравится, или, напротив, не нравится: выдвигая обвинения в серьезном, с точки зрения законодательства преступлении, за которое предусмотрена уголовная ответственность, будь готов либо доказать свои слова, либо за них ответить.
К счастью, у нас в области «производителей фейковых новостей» совсем немного. Абсолютное большинство представителей СМИ знают, что без проблем могут в любой момент прийти в избирком и получить ответы на все интересующие вопросы. И, кстати, наши двери открыты для всех, включая тех, кто в силу каких-то причин настроен по отношению к избирательной системе совсем не лояльно.
Напомню, что в отличие от так называемых политтехнологий, само избирательное законодательство – не поле для политической борьбы и подковерных интриг, это поле закона. Главная задача любой избирательной комиссии - обеспечить открытое, гласное и честное проведение выборов. Ну а у кандидатов, ставших депутатами, есть как минимум пять лет для того, чтобы не на словах, а на деле доказать избирателям свою нужность и эффективность: и тогда при очередном походе во власть у них не возникнет проблем ни с подписями, ни с избирательным законодательством, ни с результатом.
