Музей истории еврейской общины открылся в Твери почти десять лет назад, и, несмотря на то, что площадь, которую он занимает в здании синагоги, невелика, все эти годы является одним из самых интересных среди подобных учреждений.
Внимание всякого входящего в это помещение обращается на самые крупные экспонаты – выполненную в человеческий рост супружескую пару, облаченную в национальные костюмы конца XIX века. На руке и голове мужчины ремешками закреплены коробочки, в которых находятся записанные на папирусе отрывки из Торы – тфилин. Муж и жена готовятся к субботней трапезе: на столе – подсвечник, супница, тарелка с рыбой и графин с водкой, на стуле – сосуд для омовения рук. Реконструкцию интерьера дополняют стоящие рядом ступа, в которой толкли мацу, ручная мельница, сито, другие предметы быта.
Но экскурсия, которую провели для нас председатель тверской еврейской национальной культурной автономии Игорь Эльгардт и руководитель местной религиозной организации Владимир Спивак, началась с рассказа об истории строительства синагоги.
Убрать звезду и купол
Первыми тверскими евреями, прибывшими в наш город в первой четверти XIX века, были кантонисты, ремесленники, купцы, то есть те, кто имел право проживать вне черты оседлости. Рекруты, отбыв в кантонистах 25 лет, могли себе выбирать место для жительства. В музее есть интересный экспонат – палаш, который выдавался им после окончания воинской службы.
Желанию жителей Твери иудейского вероисповедания иметь синагогу препятствовали многочисленные обстоятельства, отодвигавшие и это решение, и сам процесс начавшихся уже строительных работ. Одна из причин – противодействие жителей соседних улиц. В претензиях, которые они писали городским властям, одной из главных была пожароопасность: в этом районе плотная застройка. Истинная причина носила националистический характер.
Однако император дал личное разрешение на строительство синагоги на этом участке, и в 1909 году, наконец, приступили к работе. Но опять руководители города стали получать письма обывателей. Пришлось пойти на компромисс – убрать с фасада и окон звезду Давида, отказаться от купола, сделать более скромной по форме крышу.
Новые претензии тех, кто не хотел, чтобы на Пушкинской улице была синагога, отсрочили ее открытие еще на несколько месяцев. И все-таки еврейская община добилась разрешения на продолжение строительства, и в начале 1913 года состоялось торжественное открытие молитвенного дома. Его посещали в основном жители еврейского квартала, который находился тогда в границах Пушкинской, Серебряной, Медниковской и соседних улиц.
Среди экспонатов музея – обращение к государю по поводу строительства, список активистов, участвовавших в сборе средств, сборники молитв, фотографии, почтовые открытки, книги. Забавно выглядит один из документов того времени: «Прошение о разрешении Д. Берголю на открытие в Твери мастерской для производства снарядов к бомбометам и для производства пуговиц цвета хаки. Петроград, 1915».
До революции в Твери проживали 3,5 тыс. евреев, и все они придерживались своей веры и своих традиций. Действовали также общины в Бежецке, Торжке, Вышнем Волочке, где располагался железнодорожный батальон, целиком состоявший из лиц еврейской национальности, всего порядка 200 человек. Все они умели читать и писать, правда, не по-русски, но и этот язык выучили быстро благодаря привычке к учению.
Закрыть по просьбам трудящихся
С приходом советской власти синагога разделила судьбу практически всех культовых заведений нашей страны: она была закрыта. Примечателен документ, характеризующий новый период, когда на смену веры пришел страх, – список людей, подписавших прошение о закрытии синагоги. 498 человек выступили за то, чтобы это здание перешло в распоряжение городских властей.
– Евреи бодро отказываются от религии и, как весь советский народ, включаются в стройку социализма, потом коммунизма, – рассказывает Игорь Эльгардт. – На этом небольшом стенде документы, фотографии, по которым можно составить представление об обычном советском интеллигенте – докторе Зиновии Шлемовиче. Он учился в тверской гимназии, после окончания Днепропетровского медицинского института вернулся домой, был главврачом роддома №3. Участник Великой Отечественной войны, награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалями, в мирное время – орденом Ленина. Мы решили проследить жизненный путь Зиновия Шлемовича, потому что он был единственным человеком, после которого остались все документы, начиная от семейных фотографий и свидетельств о рождении и смерти.
Фронтовики, врачи, ученые, диссиденты
Часть помещения, конечно, отдана военному периоду, о чем говорят экспонаты: находки из-под Ржева, медали и ордена, фотографии участников Великой Отечественной войны, в том числе комиссара партизанского отряда Матвея Зингера и легендарного Григория Каца – он одним из первых входил в освобожденный Калинин, прожил жизнь долгую и яркую.
О необыкновенной истории времен войны напоминает фотография 2005 года. Она запечатлела открытие памятного знака в селе Ильино Западнодвинского района. Его основали евреи в начале XIX веке в этом удаленном от Твери месте, входившем тогда в Витебскую губернию. К началу войны большую часть жителей местечка, более двух тысяч человек, составляли евреи. Летом 1941 года фашисты, заняв Ильино, создали еврейское гетто, а 24 января 1942-го, когда фронт приблизился, согнали людей в сараи, заперли, а на следующий день всех выгнали на расстрел. Был сильный мороз, пулемет заклинило, людей, которые простояли на льду озера весь день, за исключением двух погибших, вечером заперли в сараях. А утром их освободила Красная армия. На памятном знаке в память жертв и в честь воинов-освободителей выбиты две звезды – пяти- и шестиконечная.
Тверская еврейская община поставила памятники и в других местах, где расстреливали евреев, – в Ржеве, Белом, Торопце.
Фото фронтового офицера Петра Шлаена – на следующем стенде, рассказывающем о тех, кто внес весомый вклад в развитие нашего региона. Рядом с портретом Петра Яковлевича, организатора эргономической науки, академика, – его книга «Моя жизнь» (Тверь, 2007 г.).
– Здесь рассказ о тех, кто многое сделал для промышленности, культуры и образования региона, – показывает на стенд Игорь Эльгардт. – Выдающиеся люди города, которые к тому же были еще и евреи. Но не все передали музею свои документы – некоторые из тех, кому мы предлагали это сделать, так до сих пор и боятся себя идентифицировать. Бывал в синагоге и Иосиф Дядькин. За то, что в Америке была опубликована его статья, порочащая государственный и общественный строй, он был осужден. Его демографическими исследованиями, кстати, пользуются до сих пор. Здесь он на фотографии с Солженицыным, с которым вместе сидел.
Антисемитизм по-тверски
Во время войны в здании синагоги базировалась немецкая воинская часть, затем – скотопром, свинопром, потом милиция Калининского района. С этой организацией и общались представители еврейской общины, когда в 1998 году началась кампания по возвращению этого дома.
Когда община вступила во владение зданием, оно было практически полуразрушенным. Только из подвала, в котором были устроены камеры для задержанных, вывезли пять КамАЗов мусора. Были проведены затратные работы: сделана новая кровля, перекрытия между этажами, большой зал, окна. Деньги собирали члены общины, помогли спонсоры.
В марте 2008 года произошло радостное событие: торжество внесения свитка Торы, а через некоторое время еще одного. Как уточнил Владимир Спивак, желательно, чтобы их в синагоге было три. Но свиток Торы ценится очень дорого – его пишут на пергаменте целый год.
Здание на Пушкинской – не только молитвенный дом. Это еврейский религиозный и культурный центр, школа, музей, место для встреч как верующих, так и всех, кто относит себя к евреям, хотя традиций не соблюдает.
Здесь часто устраиваются экскурсии для школьников и студентов. Первое, что они видят, переступив порог, – многочисленные фотографии зданий, изуродованных антисемитскими лозунгами, вид поруганных еврейских кладбищ. Их четыре раза громили, звезды на памятнике в Белом уничтожали, дверь синагоги взрывали, члены общины получали письма с угрозами.
– Это все люди нездоровые, мы на них не обращаем внимания, – объясняет свою позицию Владимир Спивак, – а те, кто громил кладбища, ответили за это по закону.
Как рассказал Игорь Эльгардт, на протяжении 20 лет он как представитель еврейской общины регулярно общается с председателями других национальных автономий Твери.
– Мы дружим, помогаем улаживать проблемы, которые у них возникают, – рассказывает председатель еврейской автономии. – И все эти годы нас связывают очень хорошие отношения. Что касается антисемитизма, то он был, есть и будет. Для людей неграмотных евреи всегда причина бедствий. Знаете такой анекдот? «Как ты можешь!» – говорят еврею, который читает антисемитскую газету. «Ну да, – отвечает он, – еврейская литература рассказывает об очередном погроме, о том, что евреев опять преследуют и угнетают и где-то жгут еврейские школы. А почитаешь антисемитскую литературу, узнаешь, что мы захватили власть во всем мире, что все деньги в наших карманах, всех расставляем на важные посты, всех купили. Вот, оказывается, какой мы могучий народ».
