Купеческий город
В 2013 году в самом сердце Москвы рядом с Вознесенской церковью, в которой венчался Пушкин, состоялся молебен в честь начала строительства Президентского центра имени Б.Н. Ельцина. Само строительство началось в городской усадьбе князей Бобринских на Малой Никитской. И один из журналистов выяснил, что особняк Бобринских, красивый трехэтажный дворец в стиле классицизма, соединенный с флигелями дугообразными одноэтажными переходами, одно из красивейших зданий Москвы (и, кстати, культурный памятник федерального значения), раньше принадлежал другому владельцу.
Так совершенно случайно вспомнили новоторжского купца Даниила Томилина, который в 1730 году и выстроил дворец, близ которого теперь расположен Президентский центр. Сохранились документы о выдаче Томилину разрешения на строительство каменного здания, поскольку он входил в число «лучших людей».
Имя Даниила Томилина потомки забыли, а построенный им дом впоследствии обрел новых владельцев. А между тем когда-то Томилин был доверенным купцом самого Петра Первого и выполнял различные поручения императора. В 1714 году царь поручил ему составить реестр «первостатейных и средних зажиточных» лиц купеческого звания, которые по указу Петра были переселены в Петербург, где получили разрешение построить себе новые дома. В этот список Даниил Томилин, разумеется, внес и себя. И если другие московские купцы с тех пор жили на два дома, имея собственные дома в Москве и Петербурге, Томилину приходилось еще частенько бывать в Торжке.
23 апреля 1719 года новоторжскому купцу Даниилу Томилину лично Петр Первый дал привилегии на постройку заводов по производству скипидара, канифоли и гарпиуса (это такая смола, которую использовали в строительстве). Считается, что именно с этого события началась история химической промышленности. Однако тверское присутствие в промышленной истории нашей страны куда обширнее. И самое удивительное, что превращение Тверской губернии в один из промышленных центров империи началось с небольшого Торжка!
Впрочем, этому современники купца Томилина удивились бы меньше всего. Торжок был городом купеческим, крупным торговым центром России. Сведения о торжокском купечестве подтверждаются материалами архива Всероссийского историко-этнографического музея, в частности, в книге врача А.А. Синицына встречается следующее описание: «Первенствующее сословие в городе было купечество. Новоторжское купечество было очень богато и сильно. Было немало фирм, торгующих на сотни тысяч. Главный район торговли – поволжские пристани. Объект купли-продажи – овес и пшеница. В хлебной торговле Торжок задавал тон обилием своих фирм и их солидностью». К началу XVIII века в Торжке существовали целые династии купцов, родословные которых начинались в XVI, а то и в XV веках. Основателями династий были священники, дьячки, слуги архиепископа, крестьяне. Купечество Торжка считалось одним из самых древних в губернии. К старейшим династиям относились семьи Дедовых, Поповых, Щукиных. Известны также Сидоровы, Редькины, Вешняковы, последние считались самыми богатыми. В 1723 году в Торжке торговали 99 купеческих семей.
Несмотря на высокое положение и достаток, купеческий быт был строгим. Обратимся опять к запискам врача А.А. Синицына: «Домашняя жизнь купечества была крайне замкнута. Дом зажиточного купца представлял собой крепость. Двор окружен хозяйственными постройками и каменной стеной. Тяжелые деревянные ворота всегда на замке, и возле них стоит мальчик лет 12, представляющий собой первую степень служебной иерархии. Чтобы попасть в дом, нужно переговорить с ним и сообщить о цели визита. Затем появлялся приказчик постарше и проводил гостя в дом. Третий приказчик шел доложить о вас хозяину. Даже доктора должны были проходить через всю эту шеренгу приказчиков, причем экипаж доктора вводился во двор, с глаз прохожих, ибо болеть и лечиться было «зазорно». Без дела никогда не ходили друг к другу даже ближайшие родственники. Собирались только по большим праздникам».
В жизни каждого купца наступал момент, когда денег становилось столько, что их можно было вложить в производство. А производство, как нас учил Карл Маркс, - это создание дополнительной прибавочной стоимости. Мука, масло, водка, солод, сало и прочие вторичные товары продавались дороже. Для этого нужно было иметь мельницы, маслобойни, винокурни, салотопни и другие производства, даже небольшие заводы, например, кожевенные. С XVIII века из этих производств начали вырастать мануфактуры – предшественники крупных промышленных предприятий.
Мануфактура купца Томилина, как удалось выяснить, просуществовала до 1746 года, и все это время была обеспечена заказами для строительства казенных зданий.
Долюшка женская
В 1896 году ученые из Тверской ученой архивной комиссии постановили изучить, в каких областях тверские уроженцы были первыми. И один из членов комиссии, изучив архивы, сделал неожиданное открытие: в эпоху промышленного роста при Александре II именно Тверская губерния прославилась как первый регион Российской империи, в котором существовало наибольшее число промышленных предприятий, управлявшихся женщинами. Объяснений этому феномену существовало много. Например, что в Москве и Санкт-Петербурге проживали представительницы аристократии, высшего дворянства, а Тверь была не совсем чтобы провинцией – здесь тоже существовали прогрессивные тенденции. И социальный статус женщин менялся быстро.
Наконец, не будем забывать, что именно в Тверской губернии тогда действовало единственное в Российской империи учебное заведение, куда принимали женщин, – так называемая «молочная школа» купца Верещагина. Принимали туда и крестьянок, и мещанок, и иногородних, и купчих. «Характерное для провинции усиление социальной пестроты при сохранении сословности было свойственно Тверской губернии в высшей степени», – писал один из современников.
Тверская губерния интересна тем, что здесь был представлен практически весь спектр женского предпринимательства – от самого крупного, такого, как управление В.А. Морозовой Товариществом Рождественской мануфактуры, до самого мелкого, например, содержание небольших кустарных и полукустарных заведений. В основном тверитянки владели мелкими и изредка средними предприятиями: стекольными, химическими и кирпичными заводами, водяными мельницами, круподернями, кожевенными, свечными, крахмальными, винокуренными и пиво-медоваренными заводами.
Наибольшую активность женщины проявляли в области производства пищевых продуктов. Чаще всего они наследовали свое дело от отцов и мужей, некоторые стояли во главе промышленных заведений, входивших в семейный бизнес. В конце 1860 – начале 1870-х годов в Тверской губернии в списках хозяев фабрик и заводов мы встречаем женщин – владелиц круподерен, мельниц, сыроварен, пряничных и крахмальных заведений, винокуренных, пиво-медоваренных и солодовых заводов. Интересно, что владелицами промышленных предприятий являлись и купчихи, и дворянки, и мещанки, но все же самые большие прибыли получали те заводы, которыми владели женщины из купеческого сословия.
Например, практически все мельницы Тверского уезда принадлежали купчихе Немовой. А в соседнем Новоторжском уезде всеми мельничными бизнесами управляли помещицы Булыгина и Воробьева. Среди товарных мельниц по объему производства выделялась и мельница жены коллежского асессора Н.А. Толстой в Твери. В Корчевском уезде была построена первая в губернии паровая мукомольная мельница, хозяйкой которой была жена местного чиновника Александрова. Здесь же работало несколько мельниц потомственной почетной гражданки Ордановой. Пшеницу покупали в Самарской губернии и Рыбинске, а муку высочайшего качества поставляли в Санкт-Петербург. Помимо мельниц в Тверской губернии существовали и другие заведения по переработке зерна - крупчатые заводы, крупнейшие из которых также принадлежали женщинам – Авдотье Красноперовой в Торжке, Александре Бушмариной в Твери. Знаменитые ржевские пряники выпекались на заводе купеческой вдовы Ловягиной, а самую крупную булочную, откуда булки поставлялись по всей губернии, держала в Бежецке вдова унтер-офицера Александрова.
И список «женских промыслов», бизнесов, которыми владели и руководили представительницы прекрасного пола, практически неисчерпаем. Перечислим только самые основные «женские предприятия» в Тверской губернии той эпохи. Солодовые заводы купеческой жены Цвылевой. Сыроваренные заводы Римской-Корсаковой, землевладелицы Солеборской (где выпускали настоящий швейцарский сыр по цене 5 рублей серебром за пуд). Кожевенный завод в Осташкове, который сохранился до наших дней, был построен на средства осташковской купчихи Поляковой, а после его владелицей стала купеческая вдова Савина. Салотопильные и свечные заводы в Тверской губернии (числом три) принадлежали мещанке Пешехоновой. В Вышнем Волочке и Зубцове работали две крупнейшие по тем временам фабрики по производству спичек – и обе принадлежали купчихе Ведерниковой. Наконец, знаменитый стекольный завод в Вышнем Волочке являлся собственностью купчихи Евдокии Грязновой. И этот список «флагманов женского предпринимательства» далеко не полон.
Торфяное «Сколково»
Проезжая по федеральной трассе М-10, нельзя не заметить странной конструкции: два пилона и арка отмечают съезд с трассы и название населенного пункта – Радченко. Поселок назван в честь Ивана Радченко, который в молодости увлекся левыми идеями, вступил в партию большевиков и стал одним из наиболее активных ее членов. Его очень любила жена вождя большевиков Надежда Крупская. Известно, что Крупская неоднократно приезжала на отдых в поселок ТОС в Тверской области, а поселок этот был не совсем обычным.
В 1912 году Иван Радченко уехал в подмосковный город с чудным названием Затишье (ныне – Электросталь), где создавалась первая в России станция по получению топливного торфа, и Радченко предложили стать ее директором. До революции Радченко стал одним из ведущих мировых специалистов по переработке торфа, Ленин даже в шутку называл его «торфмейстером».
После гражданской войны Советская Россия оказалась на грани масштабного энергетического кризиса. Капиталистические страны ввели против нашей страны санкции, перестали продавать нам топливо, нефть, уголь. Требовались немедленные меры по «топливному импортозамещению», и тут-то вспомнили о Радченко, который не уставал утверждать, что всю промышленность можно перевести на отопление торфом, запасы которого поистине безграничны. Радченко убедил Ленина создать в советском правительстве специальный Торфокомитет и стал его председателем. Энергия этого человека была поистине неиссякаемой. В считанные месяцы он наладил первые торфопредприятия, добился открытия института инженеров торфа и учредил журнал «Торфяное дело». Он был убежденным сторонником создания «торфяных кластеров» в местностях, которые богаты ископаемым торфом. Так его выбор пал на Тверскую область (оценочные запасы торфа – 2 миллиарда тонн!). Близ деревни Галицкий Мох по инициативе Радченко был построен поселок ТОС (расшифровывается как Торфяная опытная станция).
Поселок ТОС стал первым в Советской России научно-промышленным центром торфяной промышленности. Более того – он стал настоящим «торфяным Сколково» – с лабораториями научно-исследовательского института торфа, с клубом, баней, гостиницей, конструкторскими бюро. Это был настоящий интеллектуальный и научный центр мировой торфяной промышленности. В поселке собирали образцы торфодобывающих машин, за изобретения ученые получили десятки золотых и серебряных медалей ВДНХ, за многие разработки институт получал международные патенты. Потом они использовались в самых разных странах.
Финал «торфяного Сколково» был печален, а конец жизни его создателя – страшен. В 1937 году 63-летнего академика Радченко арестовали. Он прошел весь конвейер сталинского следствия и остался жив. Более того, ему «повезло»: расстрельный приговор заменили на 25 лет каторги в северных лагерях. Там он и сгинул спустя пять лет. Место его захоронения так и не удалось точно установить, а поселок ТОС впоследствии переименовали в Радченко – в память о человеке, едва не сделавшем Тверскую область центром мировой торфяной энергетики.
