Поскольку на этой неделе отмечается День защитника Отечества, самое время обратиться к искусству войны. Тверские уроженцы оставили след и здесь, став первопроходцами в тех или иных сферах данной премудрости.
Танк-редкодуб
Сведения об этом причудливом агрегате мы нашли в одной из книг о правлении первого царя из династии Романовых, Михаила Федоровича. В ней упоминается «тверской поп Нестор», который состоял в армии Михаила Скопина-Шуйского и «в лето 7117-е» (то есть, по-нашему исчислению, в 1609 году) был отправлен с поручением в лагерь прославленного полководца. Сообщалось, что тверской поп даже умудрялся через тайные лесные тропы проводить обозы с артиллерийскими припасами! В 1611 году священник попал в плен к полякам, его допрашивал сам король Сигизмунд. Нестора приговорили к казни, но ему удалось сбежать. Потом он снова оказался в плену – на этот раз у литовцев, под Смоленском, и снова бежал. В общем, человек был заслуженный и опытный.
И вот после окончания Смутного времени Нестор подал царю Михаилу Федоровичу челобитную, где описывал «инжениорную машину», которую сам он назвал «редкодубом». В то время в армиях всех стран были распространены так называемые «вагенбурги» - в русской армии это сооружение носило название «гуляй-города». Это когда несколько укрепленных телег составлялись в линию, превращаясь в мобильное укрепление. В «гуляй-городе» размещали стрелков и даже ставили легкую артиллерию. Тверской поп Нестор предложил сделать «походный городок» более подвижным и компактным, разместив небольшую пушку на конной повозке, а с боков прикрыв повозку крепкими бревнами. «Поход ему будет не на многих подводах, а ратные люди могут в нем держаться и укрываться как в настоящем неподвижном городе», уточнял Нестор.
Известно, что инициатива тверского попа ничем не закончилась. После Смутного времени страна была разорена, а на создание опытного экземпляра «редкодуба» требовались серьезные деньги. Нестора приглашали приехать в Москву, чтобы доложить о своем изобретении в Пушечном приказе, но гордый священник отказался, сказав, что готов представлять свой «редкодуб» только царю. Так и написал – «не видя государских очей, образца мне не делывать, боярам в этом деле не верю». После чего чертежи «редкодуба» отправились в архивы, а самого строптивого священника-изобретателя сослали в Преображенский монастырь под Казанью, и в документе о ссылке говорится, что сослали его не за то, что изобрел, а что не захотел изобретением делиться – «потому в своих челобитных сказывает за собою великое дело, а дела не объявил и делает это как будто для смуты, не в своем уме». Казалось бы, курьезный эпизод в отечественной военной истории, а между тем челобитная тверского попа Нестора - первое в военной литературе описание танка. Хотя настоящие танки, не на конной, а на моторной тяге, появятся только спустя три с лишним столетия.
На всех парах
В Старице, близ Свято-Успенского монастыря, можно увидеть небольшой памятник – бюст человека в форме военного морского офицера. Это Владимир Корнилов, герой обороны Севастополя и выдающийся флотоводец. Известен он тем, что первым в истории русского флота провел бой паровых кораблей. Владимир Корнилов многие годы жил в родовом имении Ивановское в Старицком уезде (а по некоторым данным, и родился там, хотя на сей счет исследователи не пришли к единому мнению). Сегодня там действует музей памяти героя.
Владимир Корнилов, сын иркутского и тобольского губернатора, в 1823 году окончил Морской кадетский корпус в чине мичмана и был зачислен в элитный Гвардейский морской экипаж, служить в котором мечтал любой гардемарин.
Корнилов стал основоположником парового флота России. В 1846 году он был командирован в Англию для наблюдения за строительством паровых судов по заказу Черноморского флота (в частности, пароходо-фрегата «Владимир»), после командировки Корнилов перевел на русский язык книги «Морская служба в Англии» и «Артиллерийское учение». Именно пароходо-фрегат «Владимир» под флагом контр-адмирала Корнилова 5 ноября 1853 года, в самом начале Крымской войны, участвовал в первом в мировой истории бое паровых судов – против турецкого 10-пушечного парохода «Перваз-Бахри». Турки были биты, а захваченный пароход после ремонта был введен в состав Черноморского флота под именем «Корнилов».
Во время осады Севастополя Корнилов оставался в городе. Он был против затопления в бухте судов Черноморского флота, предлагая атаковать оставшимися кораблями объединенную англо-франко-турецкую эскадру в море, пользуясь беспорядком в расположении английских и французских кораблей у мыса Улюкола. По его мнению, необходимо было напасть первыми, навязав противнику абордажный бой, взрывая, если потребуется, свои корабли вместе с кораблями противника. Это бы позволило нанести вражескому флоту такие потери, что дальнейшие его операции были бы сорваны. Но главнокомандующий в Крыму князь Александр Меншиков приказал отправить вице-адмирала Корнилова в Николаев, а корабли затопить. Уехать из осажденного города Корнилов наотрез отказался.
Когда Севастополь был объявлен на осадном положении, Корнилов возглавил оборону его северной части, привлекая к строительству инженерных укреплений население города. Благодаря их энергичной работе Севастополь смог продержаться почти год. Свидетели уверяли, что Корнилов «совокуплял в себе взаимодействие всех отраслей обороны: инженерной, морской, сухопутной и артиллерийской» и что «можно, не боясь обвинения в пристрастии, сказать, что вся беспримерная оборона Севастополя была создана Корниловым». 5 октября 1855 года при объезде оборонительных сооружений на Малаховом кургане вице-адмирал был смертельно ранен в голову.
После гибели Корнилова в его шкатулке нашли завещание, адресованное жене и детям. «Детям завещаю, - писал он, - мальчикам - избрав один раз службу государю, не менять ее, а приложить все усилия сделать ее полезною обществу... Дочкам следовать во всем матери». Барельеф вице-адмирала Владимира Корнилова запечатлен на памятнике «Тысячелетие Руси» в Великом Новгороде.
Охотник на лазутчиков
Алексей Куропаткин происходил из псковских дворян (принадлежавшее его отцу, капитану в отставке, родовое имение Куропаткиных находилось в Торопце, который тогда входил в состав Псковской губернии). Видный военачальник Алексей Куропаткин, министр и политический деятель, историк и почетный член Академии Генштаба, является еще и создателем русской военной контрразведки.
В 1903 году Куропаткин занимал пост военного министра. 20 января он направил на имя императора Николая II докладную записку, в которой, в частности, излагал следующее: «Совершенствующаяся с каждым годом система подготовки армии, а равно предварительная разработка стратегических планов на первый период кампании приобретают действительное значение лишь в том случае, если они остаются тайной для предполагаемого противника; поэтому делом первостепенной важности является охранение этой тайны и обнаружение преступной деятельности лиц, выдающих ее иностранным государствам. Между тем... обнаружение государственных преступлений военного характера до сего времени у нас являлось делом чистой случайности, результатом особой энергии отдельных личностей или стечением счастливых обстоятельств; ввиду сего является возможность предполагать, что большая часть этих преступлений остается нераскрытыми».
К тому времени поисками иностранных шпионов и агентов военных разведок других государств занимался Департамент полиции. Куропаткин предложил создать особый орган по борьбе с иностранными шпионами – военную контрразведку. Именно к его мнению мог прислушаться император. Ведь за плечами Куропаткина был успешный опыт разведывательной деятельности в Германии, Франции, Алжире и Турции. 21 января 1903 г. на докладной записке военного министра синим карандашом Николай II наложил резолюцию «Согласен». Этот день (2 февраля по новому стилю) и считается днем рождения российской военной контрразведки.
Первым громким делом о разоблачении иностранного шпиона стал арест старшего адъютанта штаба округа, русского подполковника Гримма в том же 1903 году. Выяснилось, что офицер передавал секретные сведения германскому генштабу. Гримма приговорили к 12 годам каторги, лишив его всех наград, воинского звания и дворянского достоинства. В России «дело Гримма» произвело сильнейшее впечатление на общество, в особенности на армию. Впервые изменником оказался кадровый офицер, высокопоставленный штабной работник, да к тому же дворянин! Дополнительно выяснилось, что Гримм был платным агентом, то есть работал на немцев за деньги – по тем временам подобное поведение для русского офицера выглядело немыслимым.
Уже в следующем году в разработку военными контрразведчиками Куропаткина были взяты резидентуры германского, австро-венгерского и японского послов, которые практически неприкрыто действовали в Санкт-Петербурге. В 1904 г. разоблачен агент японской разведки – штаб-офицер по особым поручениям при Главном интенданте ротмистр Ивков. В 1910 г. пресечена шпионская деятельность агента австро-венгерской разведки барона Унгерн-Штернберга, а его «оператор», военный атташе Австро-Венгрии Степанноки, был выдворен из России. В 1915 г. военная контрразведка добыла именные списки 23 разведывательных органов австро-германских войск, где готовилась зафронтовая агентура.
Алексей Куропаткин фактически с нуля создавал военную контрразведку как эффективную спецслужбу, разработавшую собственные уникальные приемы работы. Например, контрразведчики начинали утро с чтения немецких и австрийских газет: зачастую там публиковались сведения, из которых офицеры контрразведки узнавали, какие именно операции могут планироваться во вражеских штабах. В войска рассылались специальные методички, в которых объяснялось, к каким способам прибегают вражеские шпионы, чтобы добывать необходимую информацию. Положительный эффект такого рода документов был очевиден: во-первых, это воспитывало в должном направлении офицерскую среду, а во-вторых, показывало, каким богатым является арсенал приемов зарубежных «рыцарей плаща и кинжала».
После Октябрьской революции Куропаткин ушел в отставку и поселился в селе Шешурино нынешнего Торопецкого района. Он вел тихую размеренную жизнь, заведовал Наговской волостной библиотекой. Создатель русской военной контрразведки скончался в 1925 году. Имя Алексея Куропаткина присвоено Шешуринскому сельскому филиалу Торопецкой библиотеки, а в Российском государственном военно-историческом архиве хранится фонд имени первого контрразведчика, насчитывающий 800 000 листов.
Совсем же недавно, в 2019 году, в центре Торопца был открыт памятник этому выдающемуся военному и государственному деятелю.
Автор благодарит профессора истории В.М.Воробьева за предоставленные редкие биографические сведения о В.Н. Корнилове
