На минувшей неделе страна отмечала День народного единства – праздник с историческим контекстом. Конечно, те события, что дали повод покрасить день календаря в красный цвет, происходили сотни лет назад, но ведь смысл даты в том, чтобы подчеркнуть преемственность поколений. Мы – потомки тех людей, которые когда-то отстояли государство от интервентов. Руководствуясь этой мыслью, мы решили протянуть нить преемственности до событий не столько давних и узнать, чем жила Тверь на рубеже XIX - XX веков. Это как раз то время, когда «историческое» встретилось с «современным». Историк и краевед Павел Иванов рассказывает о жизненных реалиях 1900 года.
Поступь прогресса
Как жили люди, от которых остались в лучшем случае черно-белые фотографии? Чем они интересовались, чего боялись, к чему стремились? Ведь они, как и мы, были людьми, а значит, им были не чужды человеческие страсти и слабости. Но при этом их мир отличался от мира нашего, и их страсти тоже несколько отличались от наших.
В мире русского провинциального города, которым была Тверь в начале XX века, с одной стороны, много понятного. Этот мир существовал не очень давно, сохранились здания, фотографии, воспоминания. Но от нас многое и ускользает. Давайте посмотрим на эти малозаметные детали.
Мир повседневности зажиточного населения города Твери году этак в 1900-м во многом состоял уже из вещей, которыми и мы пользуемся и считаем естественными. Например, в этом мире уже существовали городское освещение (газовое и – в виде эксперимента – электрическое), паровое отопление, телефон, телеграф, водопровод, канализация… Правда, далеко не у всех. Водопровод и канализация в Твери тех лет вообще были проблемой, которую еще только предстояло решать. А что до остального, то прогресс тогда не то что двигался – скакал семимильными шагами, стремительно меняя облик города. Что казалось невозможной сказкой в 1890 году, было обыденным в 1910-м. Так быстро мир не менялся еще никогда.
Если посмотреть самые ранние фотографии Твери, сохранившиеся от второй половины XIX века, мы увидим город, довольно похожий на то, что было задумано при Екатерине II. Этот город был, по воспоминаниям современников, в целом желтого и белого цветов, если речь шла о каменных зданиях в его центре, с зелеными железными и красновато-вишневыми деревянными крышами. Он был довольно-таки чистым – по старой памяти главный коридор между столицами старались поддерживать в порядке. Мощение улиц булыжником было более сложным, чем нам представляется. Дело в том, что сохранившиеся еще сейчас кое-где остатки булыжных мостовых не раз ремонтировались и разбивались уже нашими тяжелыми машинами, а тогда тяжелой техники еще не было. Зато ручной труд стоил недорого – иногда намного дешевле стоимости материала. Старые дороги часто были настоящими художественными и инженерными изделиями: они делались с правильными горбиками для стока воды посередине, хорошо утрамбованными песчаными участками на гравийной подушке для проезда экипажей и выложенными крупным булыжником обочинами. Такой была Миллионная (нынешняя Советская) в Твери. Как раз около 1900 года на ней впервые появился асфальт. Но отнюдь не для проезда экипажей, а на пешеходных переходах, чтобы господам, а особенно дамам, можно было не месить неизбежную грязь весной и осенью, переходя дорогу.
Конечно, окраины не знали такого благоустройства, там обходились канавами. Но стоит отметить, что в те времена домовладелец, не занимавшийся участком улицы напротив своего дома, рисковал получить очень большие неприятности. Как и в том случае, если он начинал делать ремонт, не утвержденный городским архитектором (в случае особо крупного ремонта – губернским). Город поэтому выглядел очень аккуратно. Но люди всегда люди, к красивому быстро привыкаешь, поэтому находились ворчуны, утверждавшие, что у Твери некрасивый «казенный» облик, и лишь в последние годы девятнадцатого столетия начали строить что-то красивое и оригинальное. И это было мнение как проезжающих, так и жителей, иначе бы подобные реплики не всплывали на страницах «Тверских губернских ведомостей».
Около 1900 года, судя даже по фотографиям, облик города менялся быстро. На центральной улице это было заметнее всего. Не только несколько сравнительно новых зданий украсили центр Твери, но появилась и вся та инфраструктура, которой еще в 1890-х годах не было. Впервые массово появились уличные газовые фонари, бывшие до этого предметом удивления и роскоши, или столбы с телефонными проводами, прозванные «гитарами». Поначалу их разместили с нынешней четной стороны, но потом перенесли, эту сторону заняли столбы сети еще одной новинки – городского трамвая. Трамвай, хотя был недешевым (серьезная поездка обходилась примерно в 10 копеек, а могла и 15), сразу сбил цены извозчиков. Со станции Тверь до города извозчики брали по 20-30 коп., а на трамвае до пристаней было вдвое дешевле, правда последние метров двести (от места нынешнего памятника Ленину) надо было тащить на себе багаж, что уважающая себя публика тогда не делала.
Впервые в городе именно на Миллионной появилась и городская зелень. Деревья сажали сразу довольно большими, в расчете, что в городе лошадей и потенциальных хулиганов с бедных окраин маленькие деревья не выживут. Деревья выжили, но кроме центральной улицы, бульвара и общественного сада их на улицах не было. Берега рек были вычищены и выкошены – там все участки сдавались под покосы, а скотину на окраинах держали по-прежнему все.
Господа фланируют
Понятно, что у «чистой» публики и жителей окраин были свои траектории движения, которые до 1905 года практически не пересекались. Развлечений было не так много. В городе было несколько ресторанов и кафе, не представлявших из себя чего-то выдающегося, хотя гостиница «Центральная» купца Смирнова вполне соответствовала запросам столичного жителя, заброшенного в Тверь на несколько дней, – в ней были все удобства, включая телефон.
Выйти куда-то погулять в центре было сложно. Город был большую часть года довольно пустым. Не было принято слоняться по центру просто так, а дел особых в центре у людей было немного. Приличная публика ездила в экипажах (в 1900 году экипажи были еще самым обычным видом транспорта), а туризм еще только начинался. Кроме того, надо было еще подгадать с погодой, чтобы гулять. Едва ли не единственным приличным поводом пройти по центру было участие в крестном ходе. Но крестных ходов было не очень много, собственно, общегородского масштаба – только один, с мощами святого Михаила Тверского в конце июня. В этот день центр был действительно битком забит людьми. Ну и, разумеется, сравнительно многолюдна была по выходным нынешняя Тверская площадь, тогда это несколько торговых площадей. Но туда ходили не гулять, а заниматься серьезным делом – покупками. Торговая площадь не предполагала такую функцию современного торгового центра, как фуд-корт: кто хотел поесть, ел прямо на месте у прилавка или покупая еду и напитки с лотков у торговцев. Кстати, кабаков в центре, многочисленных в 1860-1880-х гг., почти не осталось, а в городе из года в год становилось меньше, тому очень способствовал указ 1901 года о введении в Тверской губернии казенной винной монополии. С этого времени появились знаменитые «казенки» с официальным алкоголем.
Больших ярмарок в Твери не было никогда, торговали и по воскресеньям, хотя дума и епархиальное начальство изо всех сил стремились ограничить торговлю субботой, либо заставить открывать лавки в воскресенье уже после примерного времени окончания церковных служб. Получалось не очень.
Но люди, конечно, не сидели только дома. Сегодня мы улыбаемся на старое название площади перед Законодательным собранием – «Детские садики», но эти скромные скверы, которые по современным представлениям даже скверами трудно назвать, были настоящими «детскими садиками», куда можно было вывести «на травку» детей из приличных семей. Собственно же господа могли пойти гулять в общественный сад. Тот был на месте нынешнего городского сада, но лишь его восточной половины. Вход в него, как правило, если гулянья были организованными (так бывало часто) был платным – сборы поступали в пользу разных общественных организаций: от поддержки бедных гимназисток до Палестинского общества и т.д. Но чаще всего сборы шли в пользу вольного пожарного общества. Их служба была понятна и уважаема, а кроме того, их духовой оркестр был непременной частью любого городского праздника. К 1900 году в Твери были спортивный кружок «велосипедистов и конькобежцев», театральный кружок, музыкальное общество, для желающих интеллектуального развития – регулярные заседания Тверской ученой архивной комиссии. Понятно, что они объединяли городскую элиту. Для публики попроще устраивались чтения силами благотворительных обществ, обществ трезвости, церковных приходов. Народ на них ходил с удовольствием. Отчасти потому, что постоянного профессионального театра в Твери не было. Впрочем, при необходимости любую приезжую знаменитость или театральную труппу могли принять в залах дворянского или общественного собраний. В 1900 году открылся театр при Морозовской фабрике, но ее территория тогда еще не была собственно городом. Театр был как здание неплох, но «чистая» публика обществом рабочих, а больше примитивным репертуаром, брезговала.
Технооптимизм
Вообще же для тверитян конца XIX века был свойственен, если можно так выразиться, «общественный оптимизм». В новый век смотрели с любопытством и без страха. Надежд на будущее питали много. На то, что прогресс будет и дальше таким же стремительным и безусловным, что лет через сто изживутся войны, не только все будут пользоваться индивидуальными летательными средствами, но и дышать будут только теплым очищенным воздухом без «инфлюенций», что горы разровняют и климат исправят. А пока радовались как чуду железным мостам через реки, дивились на первые автомашины, присматривались к новинкам парфюмерии и фармацевтики, ходили на шоу заезжих аферистов, уверявших, что магнетизм и новые открытия физики вот-вот покажут, как читать мысли на расстоянии.
Как оно было потом, мы хорошо знаем. То время до 1905 года было в России по сути «добрым старым временем» до всех катаклизмов и войн. Оно незаметно ушло с началом неудачной русско-японской, а потом как-то позабыло основательно вернуться…
