В предыдущих публикациях мы рассказывали о тверском волонтерском штабе «Помощь Донбассу», который вошел в список самых крупных (по объемам помощи) российских общественных объединений, оказывающих поддержку нашим бойцам в зоне СВО. Основатель и один из самых активных координаторов проекта Ольга Левитина в интервью «МК в Твери» рассказала о «профиле» работы – тверской штаб главным образом помогает медицинским батальонам и госпиталям в прифронтовой полосе. Благодаря тверским поставкам современного медицинского оборудования военные медики могут делать сложные операции в полевых условиях. Это помогло спасти сотни, даже тысячи жизней российских военнослужащих. А в мае Ольга уже сама надела погоны – подписала контракт с Министерством обороны и в звании рядового приступила к работе в одном из госпиталей. Ее позывной «Звезда» знают во многих частях. В день дежурства Ольга медик, что называется, от звонка до звонка, ассистирует хирургу, делает перевязки, ставит капельницы.
Когда между дежурствами появляется «выходной», она ездит по позициям, ведь на ней по-прежнему лежат обязанности координатора волонтерского штаба. Попасная, Бахмут, Рубежное, Авдеевка - бойцы находящихся там подразделений получают присланную из Твери помощь и горячо благодарят.
Нам удалось связаться с Ольгой и расспросить, как она, до недавнего времени гражданский человек, чувствует себя после месяца в зоне боевых действий.
Реальные патриоты
- Наше утро начинается с гимна, тут, конечно, реальные патриоты, это люди, готовые отдать жизнь за свою страну не на словах, а на деле, - рассказывает Ольга. – У стороннего наблюдателя может сложиться иллюзия, что когда человек находится непосредственно в зоне боевых действий, он знает больше всех остальных. Но на самом деле мы видим только то, что происходит прямо перед нами, а дальше по крупицам собираем информацию с подразделений, которые сражаются на других участках. Таким образом, довольно трудно создать законченную картину того, как именно сейчас протекает СВО, можно говорить только о личном опыте.
Сейчас противник ведет контрнаступление. Возможность атаки на нашем направлении такая же, как, например, дождь в октябре, то есть может случиться в любой момент. Мы все об этом знаем и готовимся.
Дни бывают очень разные, противник ведь не может наступать на всех направлениях сразу, у него нет таких ресурсов.
Обычно по количеству раненых мы понимаем, что начался штурм – наши ребята взламывают оборону врага. Штурмовать позиции мы можем днем, если очень в себе уверены. Тогда ночью эвакуационные группы начинают работать и собирать 300 и 200 (раненых и убитых. - Ред.). Это очень опасная работа. Медики давно уже не надевают крестов на плечи - они главная мишень. Если пойдет группа, три бойца и медик, первого уберут медика.
Есть «серые зоны», из которых неделями не могут вытащить бойцов. Кто остался жив, приезжает к нам истощенный, с ранениями и инфекцией ран.
Иногда читаешь комментарии в Интернете, и такое чувство, что люди насмотрелись боевиков и думают: вот надел бронежилет и побежал вытаскивать. Это так не работает. Носилки одному тяжело тащить, бегут двое или трое. Обычно это лесополоса, и, как правило, она уже вся просматривается врагом. Только ступили на серую зону, началась работа минометов. Бывает, что вся эвакуационная группа погибает.
Пока на Запорожье бои, а на нашем направлении случается затишье, мы готовимся, стягиваем резервы, отдельные бригады ездят тренироваться на полигон. Мой дивизион хоть и ПВО (т.е. не рассчитан на прямой контакт с солдатами противника. - Ред.), но командир всех гоняет, ведь вражеские ДРГ еще никто не отменял. Ну и охота на ПВО, как охота на льва в саванне, дело престижное, это притягивает к нам внимание, повышает уровень риска.
Поэтому мы постоянно отрабатываем всю полевую тактику: штурм окопов, защиту, эвакуацию, занимаемся огневой подготовкой. Иностранные наемники, а их на стороне ВСУ немало, не берут пленных, в наших интересах уметь себя защитить.
При этом, чтобы нас уничтожить, врагу не обязательно подходить близко. На днях прилетел «Град» с кассетным зарядом: целились в КПП, попали в мирных жителей. Всех доставили нам в медбат, много было с тяжелыми ранениями, но после экстренных операций все были стабильными, их отправили в тыловые госпитали. Если пройти по улице, то картина будет такая: дом - прилет Хаймарс, дом - сложил танк, дом - посечен минометом и так по всей длине населенного пункта. Рядом деревня, в ней нет ни одного уцелевшего дома. Там даже собак бродячих нет. Как чистилище на земле: руины, искореженные машины ВСУ с флагами на борту, обрывки формы. Дальше по руинам я ходить боюсь. Мины, растяжки, неразорвавшиеся снаряды – сюрпризы, которые 100% тебя ждут.
Когда мы отрабатывали штурм окопов, я поймала себя на мысли, что это могут только те, у кого даже не стальные, а вольфрамовые яйца. Наступать сложнее, чем обороняться. И вот ты бежишь по пересеченной местности, в тройке. Бежишь, падаешь, стреляешь, встаешь, бежишь дальше и так, пока не добегаешь до окопа. Штурмовать нужно идти с полным магазином. По команде все перезаряжается. И ведь это учения. В реальном бою пока ты бежишь и падаешь, перезаряжаешься, по тебе ведут шквальный огонь. И ладно если из АК, а если из пулемета. А если сидит снайпер, то шансов вообще мало. И это еще в разную погоду, на разной местности. Хотя с огнестрельными ранениями поступает мало, в основном минно-взрывные и осколочные. Миномет 82, 120, 150, ничего им не жалко. Работают кучно и прицельно. Основная борьба идет за высоты, кто контролирует высоту, у того тактическое преимущество.
Кодовое «шампанское»
- Когда Бахмут взяли, я встретилась с нашими друзьями из «оркестра», это была долгожданная встреча, - продолжает Ольга. - Мы с ними начали работать, когда они только заходили. Было четыре единицы техники и кое-что еще из бытовых принадлежностей, негусто, одним словом. И не сказать, что мы обеспечили их всем, но помогли переждать перебой с обеспечением. А они такого не забывают. Раньше для них Тверь звучало примерно как «Лангепас», вроде слышали, а где это, не знаем. А им уже Ягодное штурмовать, и мы тут со своими КамАЗами гумпомощи. Теперь мы хорошие друзья. Отряд, которому мы помогаем, - артиллеристы. Все видео из популярных телеграм-каналов, где показывали «дорогу смерти» на Хромово и Часов яр, - это работа наших парней из "оркестра". Почти семь месяцев мы общались ребусами и загадками. Выработали свой язык. С одной буквы угадывали населенные пункты, кто где находится. А когда встретились, то было ощущение, что человек родной. Был момент, пропали на месяц. Я все понимаю, боевая обстановка... Мысленно я с ними попрощалась. Девчонкам нашим в тверской штаб ничего не сообщала – они бы переживали очень. Надя наша всегда собирала их как самых родных, назвала их «пупсики», а они, кстати, без обид.
А потом вышли на связь! Если честно, я очень отругала их. Говорю, хоть смайлик пришли, букву, слово, дай знать, что живы. Нам поэм не нужно. С тех пор всю мясорубку в Бахмуте выходили каждый день на связь. Живы, живы, живы, работаем. У нас была секретная фраза «шампанское уже нужно открывать?». Это означало, на каком этапе идет зачистка. То его нужно было просто купить, потом поставить в холодильник, ну и итог сами все помните. Вся страна открыла шампанское за парней, которые проделали просто титаническую работу.
Хотя мы обсуждали штурм города, ребята говорят, это проще, чем лесополоса. Подъехал к дому, отработал танком и бегом на штурм. И так дом за домом. Однажды я перемещалась по своим делам, вижу колонну, смотрю на знаки и понимаю, что это наш тверской полк. Они шли прикрывать фланги на Бахмутском направлении.
Связь и взаимодействие
Работа у наших бойцов сложная, и речь не только о противнике, есть моменты, которые настоятельно требуют решения. Например, связь. В одном полку саперы могут быть на «хайтерах» (тип рации. - Ред), минометчики на «кирисанах», а штурмы на «моторолах», а ведь надо корректировать огонь, вызвать эвакуацию, решать другие задачи. Мы как можем решаем этот вопрос, собираем средства, закупаем рации, чтобы у как можно большего числа подразделений они были однотипными.
Бывают проблемы с взаимодействием подразделений. Хоть ты трижды самый крутой командир, прошел все горячие точки, супертактик и суперстратег, если не взаимодействуешь с теми, кто рядом, ты обречен.
Пехота всегда должна работать в связке с артиллерией и танками. Часто со спецназом.
Я тут вижу, как работают спецы, с которыми мы взаимодействуем. Они в связке с танкистами, с артой, обнаруживают цели и уже дальше корректируют огонь. От такой работы всем хорошо.
СВО - это стайерская дистанция. Тут спринтеров нужно брать только на отдельные задачи. И очень нужны стратеги, которые могут посмотреть на все с высоты, кто может видеть на шаг вперед и кто любит свою страну.
Молодые нужны, смелые, кто умеет принимать решения и может думать не по шаблонам. Этот конфликт, происходящие боевые действия сейчас не те, что были в Афгане или Чечне.
Сейчас очень много современных технологий, скоро будут ходить киборги и роботы, тем, кто курвиметром измеряет расстояние на карте, придется очень непросто. Но за полтора года наша армия многому научилась, исправлены многие ошибки, ребята у нас храбрые и мотивированные, я верю, что у нас все получится.
