3 мая отмечается Всемирный день свободы печати, а 5 мая - ностальгический для всех газетчиков День советской печати. И вот, наша редакция вновь задается вопросом: сколько еще времени отведено газетам? Впервые про их «отмену» заговорили еще 100 лет назад, когда на исторической сцене появились радио и кинематограф. Действительно, зачем читать, когда все можно услышать и увидеть (в США, например, был популярен формат «новостных» короткометражек). Затем прогресс дал нам звуковое телевидение, и вновь вострубили о «кончине печатного слова», дескать, средний человек ленив, между «посмотреть» и «почитать» выберет первое. Не случилось. Когда в начале XXI века Интернет пришел в 90% домохозяйств, все уверенно говорили: завтра газеты закроют, да и телевидению недолго осталось. И что мы видим? Все на своих местах, газеты живут и здравствуют. А теперь, после лирического вступления, поговорим о жизни.
День советской печати связан с выходом первого номера газеты «Правда» 5 мая 1912 года. Ну а 13 января – День российской печати. Эта дата связана в свою очередь с выходом первого номера российской газеты «Ведомости» в 1703 году по указу Петра I. И официально празднуется у нас в стране с 1991 года.
Последний с Пролетарки
Советская и российская пресса, по большому счету, неразделимы, одна плавно перетекла в другую. Хотя разница между ними, конечно, огромная. После Октября государство монополизировало информационную сферу, граждане через газеты получали политические установки, даже для владения печатной машинкой требовалось специальное разрешение, а самиздат преследовался по закону. В советские времена любой корреспондент, которых было не так уж и много, считался уважаемым человеком, а директора предприятий и председатели колхозов перед ним чуть ли не склоняли головы, встречая хлебом-солью.
Отзыв в прессе, в свою очередь, служил для поощрения или наказания. В 1990 году, только начав работать в областной молодежной газете «Смена», автор этих строк сразу убедился во всем на собственном опыте. Когда из-за моей небольшой критической заметки был уволен чиновник областной администрации, сразу стало понятно, что со словом требуется обращаться крайне осторожно. Это было «оружием», а прессу не случайно называли «четвертой властью».
Уволенный чиновник как-то при встрече сказал, что ненавидит меня и в то же время благодарен. Когда ему дали под зад коленом, он укатил в Москву и там сделал себе карьеру. Да и в Тверь заглядывает, расшаркиваемся при встрече.
Вспоминаю и свой первый полосный материал в «Смене» под заголовком «Последний с Пролетарки». Речь в нем шла об инвалиде без ног дяде Вите, который перемещался на убогой тележке, отталкиваясь от асфальта практически руками. Жил он на площади Капошвара, у подъезда выращивал цветы и сажал картошку. А еще любил читать книги, стихи Есенина декламировал - заслушаешься. В общем, довольно лирический материал получился о человеке, которому хотелось помочь. И помогли. После моей статьи его доселе убогая книжная полка заметно пополнилась. Сейчас бы, конечно, его обеспечили оборудованием, выплатили положенные льготы. Да чего там, сейчас инвалид просто не попал бы в подобное положение, а в начале 90-х время было бедное и голодное.
Каково же было мое удивление, когда в редакцию ворвался местный участковый, полковник милиции, и с пеной у рта раскритиковал мое творчество в пух и прах. Мол, отсидел этот дядя Витя срок, а ноги потерял под колесами поезда по пьяни. Не о тех героях пишете! А я никакой вины до сих пор не чувствую. Ну, помогли человеку, который был на грани. А уж кто он по жизни, пусть Бог рассудит.
Правда, с тех пор я более тщательно стал относиться к выбору героев, на всякий случай проверяя их биографию. Чтобы не было половинчатого портрета, если писать, то всю подноготную.
Года три спустя случайно убедился, насколько читатели трепетно относятся к профессии журналиста. В кафе женщина с ребенком пристально на меня смотрела и показывала своему чаду на меня пальцем. В руках у нее была газета «Тверской проспект». Сразу вспомнил, что на первой полосе тогда вышел мой обзор событий за неделю с портретом автора. Встретить живого журналиста за соседним столиком стало для них событием дня, а может, и месяца. После этой случайной встречи ответственности за каждое написанное слово стало еще больше.
Черновик истории
А жизнь в 90-е бурлила, в водовороте событий было много мутного, неприятного и непривычного. Начиная с мизерных зарплат, которые задерживали, заканчивая пустыми прилавками и талонной системой. Именно из-за талонов, среди которых гуляло много фальшивок, в Твери однажды чуть было не произошел настоящий водочный бунт. Правда, локальный - в магазине на Комсомольском проспекте. Пришлось даже самому успокаивать разъяренных граждан.
Впрочем, более всего запомнилась голодовка женщины в одном из солидных научных учреждений в районе Мигалово. Сотрудница, отчаявшаяся получить зарплату, голодала уже третий день, не покидая стен института. Одета была во все черное, бледная и уже с каким-то диковатым блеском в глазах. А рядом тихо сидела белокурая дочка, этакое ангельское создание. Дикое зрелище! И обо всем этом приходилось писать, поневоле пугая народ, который и так был напуган донельзя. Впрочем, многих спасал оптимизм и любопытство: а что дальше-то будет?
Существует фраза, что газета - это первый черновик истории. Лихие 90-е – это времена, когда Тверью заправляли братки, криминал активно шел во власть, бизнес, торговлю. К первому черновику истории прикоснулся и автор этих строк. Надо заметить, при довольно забавных обстоятельствах. Сегодня все вспоминаешь с улыбкой, а ведь могло закончиться крайне печально.
Пропуск на волю
История связана с именем одного из самых известных и уважаемых авторитетов Твери, Александра Костенко («Лом»). Однажды сотрудники милиции пришли к нему домой с обыском. Хозяин их встретил, даже сам выдал помповое ружье, заявив, что ему оружие не принадлежит. И все бы ничего, да вот незадача, в это самое время он должен был находиться под стражей в тверском СИЗО. Просто детектив какой-то…
Костенко доставили по месту назначения, где ему и положено было находиться. С руководством изолятора, насколько помнится, за преступную халатность тоже быстро разобрались. А в газету «Тверская жизнь» пришла жена Костенко Лилия Ивановна, чтобы прокомментировать это нетривиальное событие. Комментарий был получен и за моей подписью вышел на первой полосе газеты. А через неделю история имела неожиданное продолжение уже лично для меня.
Журналист часто готов рискнуть ради непроверенной, но сенсационной информации. А тут случайный знакомый предложил свести с только что откинувшимся с зоны авторитетом. Мол, тот готов поделиться воспоминаниями о лагерных буднях. Экзотика плюс эксклюзив, против этого трудно было устоять. То, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, как-то сразу забываешь.
Из песни слово не выкинешь, поэтому нарисую картину нашей встречи. Пацан привел меня в гости к какому-то беспредельщику в один из двухэтажных домишек на улице Орджоникидзе. Бандит потребовал от меня водки, денег, а затем вывернуть карманы и снять часы. Поняв, что со своим добром я расставаться не намерен, задумчиво достал нож.
Говорят, что в такие мгновения вся жизнь проносится перед глазами, а соображалка работает мгновенно. Вспомнилась тут же чета Костенко и ставший теперь уже счастливым номер газеты, вышедший на днях. Поведал «авторитету», что работаю в газете и общаюсь с элитой криминального мира. Бандит сквозь зубы процедил, что такими именами не бросаются, и послал подручного к соседке искать газету. А когда тот принес, долго, словно по слогам, читал текст. В воздухе повисла гробовая тишина. После этого выдал мне все извинения, которые только пришли ему в тот момент на ум.
Век живи – век учись. Иерархия, почитаемая в криминальном мире, возможно, спасла мне в тот день жизнь. И выдала мне пропуск на улицу, на волю, по которой я уже успел изрядно соскучиться. Вот такие были времена начала творческого пути.
Особый дар
Время изменилось. Сейчас десятки тысяч печатных изданий и сайтов работают по всей стране. И у каждого своя направленность, содержание, формат. Новые технологии, веяния, есть люди, которые официально не состоят ни при какой редакции, при этом имеют выходы на мощные информационные ресурсы. К таковым стали относиться и странички в социальных сетях, высказывания на которых зачастую становятся поводом для попадания в первые строчки информационных рейтингов.
Читателю легко потеряться в море слов. В погоне за сенсацией многие из пишущей братии позабыли об обыкновенном человеке, обилие жареных фактов из мира криминала или шоу-бизнеса порой заставляет читателя сомневаться в реальности происходящего, да и вообще, в той ли стране мы живем.
Журналистика, конечно, не может существовать без такого понятия, как «свобода слова», но это не вседозволенность, а право выражать свою точку зрения, мнение, не теряя доверия аудитории, не подставляя своих героев, не обманывая. А значит, нужно быть честным в первую очередь перед самим собой. И в Твери достаточно профессионалов, которые не станут публиковать за баснословные гонорары заведомую ложь. Как среди журналистов старой закалки, так и приходящей им на смену молодежи.
Журналистика – это образ мышления и жизни. Всегда и везде. Когда покупаешь хлеб, общаешься с другом по телефону или знакомишься с симпатичной девушкой. Если утром ты едешь по городу и угодил в яму, то вспоминаешь, что представитель администрации клятвенно обещал отремонтировать этот участок дороги еще полгода тому назад.
Человечество в стремлении узнать что-то новое придумывает все новые способы передачи информации. Но бумажные носители никуда не исчезнут. Для одних это любимый формат чтива, для других – смысл жизни. Ведь над любой газетой, журналом трудится целая армия специалистов: журналисты, редакторы, дизайнеры, корректоры, наборщики, верстальщики. Это своего рода проверка на нужность, объективность, глубину. «Чирикнуть» на пару строк в какой-нибудь соцсети, конечно, можно, и порой это приносит тысячи просмотров. Да вот нередко эти строки зависят от настроения человека, не проходят фильтрацию и амортизацию сложной редакционной машиной. Не поест очередная звезда «Твиттера» любимых круассанов, и вот уже все вокруг плохие, и государство не такое, и вообще «пора валить». Кто этой звезде, выражаясь языком 90-х, «предъявит», кто ее проверит на правдивость? Сегодня печатная страница - это своего рода заповедная территория, защищенная от нелепых и злонамеренных фейков.
День российской и советской печати – это их праздник, тех, кто каким-либо образом связан с созданием периодики. Ну а главный источник информации все-таки журналист. Некоторые считают, что этой профессии нельзя научиться, только родиться. Ведь профессионал должен пропускать через себя радость, боль, страх людей. Ему должно быть интересно все, что происходит вокруг него, это особый дар, его почти невозможно создать или имитировать.
Судьбы всегда интересны
А по журналистике советской эпохи все-таки тоскуешь. Вспоминается очерк Анатолия Аграновского, классика той старой журналистики, которая искала героя не среди ВИП-персон, а в обычной жизни.
Вот начало очерка Анатолия Аграновского «Официант» в газете «Известия» за 1965 год:
«Когда мы были уже хорошо знакомы, я спросил, а не унизительно ли это – обслуживать.
- Как посмотреть, сказал он. – Вот я вас обслужу, а после приду домой, раскрою «Известия» - вы меня будете обслуживать… Все мы друг другу служим.
Тут я понял, что буду о нем писать».
Будущее есть у тех СМИ, которые говорят со своим читателем искренне и на важные темы. Многие сегодня просто устали от желтых дешевых новостей, в обществе есть запрос на проверенную информацию".
