В поселке Мирный Оленинского района живет и служит в храме во имя святого равноапостольного Николая, архиепископа Японского – первом в России, посвященном этому святому, протоиерей Артемий Рублев.
Мне посчастливилось пообщаться с этим удивительным человеком восемь лет назад. Тогда главная новость об этом приходе заключалась в том, что на месте рождения Николая Японского вместо деревянного креста поставили металлический. Что изменилось с тех пор в жизни прихода? Об этом и многом другом мы поговорили с о. Артемием Рублевым.
– Сейчас на месте рождения святителя Николая Японского мы поставили уже памятник. Инициатором выступил телеканал «Спас», и Борис Корчевников участвовал в этой организации. И еще один памятник у нас поставлен возле храма, бюст в полный рост. Там же территорию облагородили, провели асфальтовую дорогу. И если раньше можно было туда подняться только летом, когда сухо, то сейчас у любого паломника есть возможность приехать и оказаться на месте, где родился Николай Японский.
– Как так получилось, что вам помог канал «Спас»?
– У них была программа по Николаю Японскому, они приезжали к нам в поселок, к храму, и мы с ними как-то разговаривали. Я вам скажу больше: в наших мечтах создать мемориальный комплекс, такой паломнический центр, где можно было бы пожить или хотя бы переночевать. Все планы наши рассказали, и спустя где-то несколько месяцев «Спас» кинул клич, и одну часть нашего плана, малую, но значимую – памятник – они сделали за счет собранных средств.
– Как местные жители относятся к памяти Николая Японского? Рассказывают ли об этом в школе?
– Да, конечно. Николай Японский является одним из исторических лиц, которые делают историю нашей страны, и тем более малой Родины. У нас здесь есть немеркнущие имена, известные всей стране. И, конечно же, я горжусь тем, что даже про нашу глухую деревню люди знают, потому что у нас такой человек родился.
– И Сергей Рачинский в тех же краях?
– Да, совсем рядом, в 15 километрах. Здесь же родился адмирал Николай Скрыдлов, командующий Черноморским, Тихоокеанским и Балтийским флотом.
Неслучайные совпадения
– Меня поразило ваше восторженное отношение к Николаю Японскому. Что раньше произошло, знакомство с этой исторической личностью или ваше воцерковление?
– К стыду своему должен признаться, Николая Японского я очень долго не знал. И узнал совершенно случайно. Я служил в Твери, в Покровском храме, и однажды отец Павел предложил мне поехать послужить в поселок Мирный. Я впервые вообще услышал имя Николая Японского как раз в тот день, когда меня отправили в эту командировку. Приехал сюда и с первого взгляда влюбился и в поселок, и в людей, которые здесь живут.
– Интерес к японской культуре у вас уже был?
– Да, многое сошлось: у меня еще в школе был юношеский интерес к японскому языку, к японской культуре. Господь не случайно сводит. Человек верующий от неверующего отличается тем, что подмечает эти совпадения и понимает, что они не случайны. А для неверующего все в мире – случайность.
– Чем вас так привлекала японская культура?
– Своей необычностью. Когда прикасаешься к быту и культуре этих людей, возникает ощущение, что они как будто инопланетяне – во многом сильно отличаются от нас по мировосприятию. Хотя есть и огромное количество совпадающих элементов, то, что нас с Японией роднит крепче, чем с западным миром. Например, коллективизм все еще в душе японского народа. Когда они услышали наше хоровое пение, с большим удовольствием переняли это, а раньше у них хоровой культуры вообще не было. Они любят наши советские мультфильмы, потому что русские сказки их мироощущению гораздо ближе и понятнее, чем западные.
Чудо преодоления инаковости
– А что вас в самом Николае Японском поразило больше всего?
– Его способность находить общий язык с другим человеком. Его, как и меня, поразила инаковость японской культуры. И он смог относительно быстро не просто понять язык этих людей, но и сделать так, чтобы они поняли его. Потому что мы для них тоже инаковые. Мы «гайдзин» – варвары, это слово дословно переводится «иностранец», но оно носит уничижительный оттенок. А христианство вообще было запрещено в Японии под страхом смертной казни. В эту обстановку попадает Николай Японский, и вопреки всему этому – инаковости, угрозе смертной казни, отторжению – он смог найти слова, которые вошли в само сердце японца. Японец принял их и стал православным христианином. Вот это чудо. Вот это настоящий подвиг.
– В каких случаях молятся Николаю Японскому?
– Меня часто спрашивают об этом. В первые годы отвечал, что при изучении иностранных языков: он великолепно знал классическую японскую литературу, изучил японский язык настолько хорошо, что даже император говорил, что он больше японец, чем большинство японцев. А потом я понял, что самое главное – это уметь понимать другого человека и быть понятым им. Поэтому, когда вам не хватает взаимопонимания с кем-то – вот об этом ему и молитесь. Очень важна его цитата: «Прежде чем говорить человеку о Боге, сначала полюби его всем сердцем, потом сделай так, чтобы он полюбил тебя, только же после этого рассказывай ему о Христе». Это то, что он в своей жизни достиг.
Самбо, го и велопоходы
– Вы рассказывали о том, что благодаря Николаю Японскому в России появилось самбо.
– Да, был у него ученик – Василий Ощепков. Николай Японский увидел в нем воина и, используя свой авторитет, устроил его в элитную школу боевых искусств для самураев. Тот закончил ее с отличием, вернулся в Россию и основывал секции. Николай Японский благословил его, изучив дзюдо, на его основе создать русскую национальную борьбу. Так и появилось самбо.
– А в игру го Николай Японский играл?
– Честно говоря, я долго искал зацепки. И нашел, но, к сожалению, это был негативный опыт: один японский священник проиграл в го церковную казну. И после этого Николай Японский к игре не касался. А у меня не было негативного опыта, поэтому я в нашей воскресной школе ввел занятия по этой игре. То, к чему не смог прикоснуться он, я пытаюсь показать нашим подросткам.
– Ваша деятельность так обширна, и это прекрасно.
–У нас есть секция самбо, кружок го, я провожу турниры. Раньше делали многодневные велопоходы для подростков, но потом были вынуждены их прекратить. Сначала из-за ковида, а когда решили традицию восстановить, выяснилось, что сильно изменилась экология нашей местности: очень много стало борщевика. Вдоль грунтовок такие заросли, что ехать с детьми опасно – кто на обочину встанет, обожжется. Это настоящее экологическое бедствие.
Семья и выбор
– Вы уехали служить из города в село по собственной воле. Это редкий случай, там же сложнее жить.
– По мне, в городе гораздо сложнее. В городе только зарплаты побольше, а во всем остальном – сплошные минусы: и расходов больше, и суеты, и человеческой, и церковной. Сейчас Интернет везде есть, а у нас в деревне даже лучше, чем в городе. Удаленно можно получить какое угодно образование.
– У вас ведь большая семья?
– Да, детей семеро, но они уже все взрослые. У меня четверо внуков. Дети разъехались, кто в Твери, кто в Мурманске, кто в Подмосковье. Двое сыновей стали офицерами, у нас много военных в роду, я и сам собирался, но по зрению не прошел. Остальные – кто врачом, кто учителем, кто по гражданской специальности. Девочки у меня одна врач, другая юристом работает.
Духовная миссия
Святитель Николай, в миру – Иван Дмитриевич Касаткин, родился 1 августа 1836 года. Несмотря на крайнюю бедность, мальчика отдали учиться сначала в Бельское духовное училище, а затем в Смоленскую семинарию, куда он добирался пешком все 150 верст.
В 1856 году Иван блестяще окончил курс семинарии и был за казенный счет отправлен в Петербургскую духовную академию. Он выказывал выдающиеся способности, предполагалось, что его оставят при академии для подготовки к профессорской деятельности. Однако молодой человек, из объявления Святейшего синода узнав, что Российскому императорскому консульству в Японии нужен священник, принял решение отправиться туда, что совершенно изменило его судьбу.
В возрасте 24 лет Иван Касаткин, на тот момент уже иеромонах Николай, отправляется в Японию и сразу принимается за дело. В первую очередь изучает японский язык, культуру, экономику, историю, занимается переводом Нового Завета. Первые три года стали для него самыми тяжелыми. Молодой миссионер пристально наблюдал за жизнью японцев, посещал их буддистские храмы и слушал проповедников.
На четвертый год он нашел первого своего единомышленника, уверовавшего во Христа. Это был настоятель синтоистского храма. Через год у них появился еще один собрат, потом еще. Через десять лет появился первый православный священник-японец.
К 1879 году в Токио уже насчитывалось несколько православных училищ – семинария, катехизаторское, причетническое и школа иностранных языков. К концу жизни отца Николая семинария получила в Японии статус среднего учебного заведения, лучшие ученики которого продолжали учебу в России в духовных академиях. В церкви увеличивалось количество верующих на сотни. К 1900 году православные сообщества уже были в нескольких городах Японии.
В 1891 году в Токио был построен Воскресенский собор, получивший в народе название «Николай-до». Его масштаб для японских зданий был внушительным, как и возросший авторитет самого Николая Японского.
Когда Япония разорвала дипломатические отношения с Россией, духовенство и миряне японской церкви обратились к своему епископу с просьбой не уезжать. Отец Николай не покинул место службы.
Редкий такт и мудрость, проявленные святителем Николаем в годы войны, еще более повысили его престиж в глазах японского общества, когда война кончилась. Этот престиж святого способствовал быстрому преодолению психологических последствий войны и расчистил пути к русско-японскому сближению, которое продолжалось до 1917 года.
Ушел из жизни архиепископ Николай 16 февраля 1912 года в возрасте 75 лет. Благодаря его пастырской деятельности были обращены в православие почти 32 тысячи человек, построено 265 православных церквей.
10 апреля 1970 года равноапостольный святитель Николай Японский был причислен к лику святых.
Автор: Марина Бурцева
