10 марта в России отметили День архивов, Тверь не стала исключением. "Тверской центр документации новейшей истории" — одно из крупнейших архивных учреждений региона, накануне знаменательной даты провел экскурсию для журналистов и блогеров.
Праздничная дата связана с событием, произошедшим (28 февраля) 10 марта 1720 года. В этот день Петром I был подписан «Генеральный регламент или Устав». Он определил основы организации госуправления в стране и ввел во всех органах власти архивы и должность актуариуса (сейчас архивариуса), которому надлежало «письма прилежно собирать, оным реестры чинить, листы перемечивать...». Так, благодаря реформам Петра I, зародилась архивная служба России. А вообще, свой официальный праздник новейшей истории она отметит 1 июля – государственной архивной службе исполняется 100 лет.
За семью замками
"Тверской центр документации новейшей истории", можно сказать, трещит по швам. Он переполнен. В созданном в 1991 году на базе партийного архива учреждении хранятся документы с 1917 года. Сейчас прием закрыт – семиэтажное типовое здание 1976 года постройки на ул. Вокзальной, рассчитанное на 1 млн единиц, перегружено на 23%. Но центр, разумеется, открыт для посетителей и оказывает им неоценимую помощь. В прошлом году сюда обратились более 10 тысяч человек.
В главном архивном помещении – чуть слышный шум. Это работает вентилятор. Специальная металлическая конструкция под потолком, температурный режим (не выше 17 градусов), влажность, противопожарные нормативы (расстояние между стеллажами 70 см), охранный режим (2 бронированные двери) – все как положено.
Директор Наталья Руф, проводя экскурсию, говорит о том, что сотрудники (а все они люди, влюбленные в свое дело) мечтают о расширении помещения, чтобы было больше места, мобильные стеллажи. Сейчас здесь более 1 млн 300 тысяч единиц хранения, 6704 фонда, это документы организаций, предприятий, частных лиц. Есть и некоторые свидетельства еще досоветского периода. Закрытой информации и документов под грифом «Секретно» нет, он был снят в 90-е годы. Все в доступе.
Проходим мимо длинных рядов стеллажей с пометкой «1943», затем «1941». Погружаемся в атмосферу 1939-го. За каждой бумажкой, которых здесь миллионы, человеческая судьба.
Дело карел
Перед нами «пухлое» дело Алексея Антоновича Белякова – преподавателя Калининского пединститута, филолога, который в то время занимался темой развития карельской письменности, за что и пострадал. Сам он не вполне понимал, в чем его обвиняют, и соглашался: «...если в этом, то я действительно шпион».
Фигурантов в деле было примерно 150 человек, заведено более 30 уголовных дел, составляющих бессчетное количество томов. В свое время исследованием громкого карельского дела, о котором писала и газета «Правда», занимался руководитель архивной службы с 1946 по 1999 годы Марк Александрович Ильин, человек, о котором нынешние сотрудники центра хранят самую светлую память, не уставая восхищаться его работоспособностью и профессионализмом. Полвека он руководил центром документации, а свой личный фонд, состоящий из более чем 300 единиц хранения, передал сюда. В нем разнообразные по составу материалы начиная с 1913 года. Ильин, как говорят его коллеги, прежде всего историк, который писал о животрепещущих темах. Одной из них в 90-е годы (когда открылись новые документы) стало так называемое «карельское дело».
История заключается в следующем. В течение 19 месяцев с 1937 по 1939 годы на территории Калининской области существовало уникальное национальное образование «Карельский окружком». В числе его организаторов были в основном преподаватели Калининского пединститута, историки и филологи, которых обвиняли в разработке проекта по внедрению образования на карельском языке, националистической идеологии и, в конечном итоге, организации заговора против Сталина и Ежова. По мнению следствия, организаторы были завербованы финской разведкой и лично господином Гюллингом. Понятно, что дело было сфабриковано на фоне русско-финского конфликта конца 30-х годов.
В старом потрепанном томе, содержащем протоколы допросов, есть листы, напечатанные на машинке, есть рукописные страницы, написанные малограмотным языком. Понятно, что это речь вовсе не преподавателя филологии. Вот доходим до записи, где Беляков оговаривает себя и коллег, активно участвовавших в организации карельского округа, то есть «националистической организации», есть и признание, что планировались теракты против правительства.
К счастью, карельское дело оказалось тем редким случаем, когда подсудимым удалось не стать жертвами кровавого террора. Видно, уж совсем было шито белыми нитками: в 39-м году большинство фигурантов (не считая тех, кто не смог выжить в тюрьме) было отпущено за недоказанностью преступлений. В их числе был и Алексей Беляков.
И об этом мы узнаем только благодаря исследовательским стараниям Марка Ильина. Он постарался проследить судьбу каждого из подследственных. На момент окончания работы у него был список из 143 человек. А в начале 2000-х у историка-краеведа появились последователи – тверское карельское объединение во главе с Анатолием Головкиным, который изложил в книге «политическую» историю.
Справка для справки
Кстати, тверская краеведческая литература хранится здесь, в читальном зале, которым руководит Любовь Антонова (архивному делу она посвятила 25 лет). Именно в читальном зале работают и посетители центра. Как отмечает Наталья Руф, у всех разные цели. Кто-то занимается научными исследованиями, есть собственники помещений, которым нужна проектная документация, заходят журналисты, а вот недавно приходила женщина, которая пишет историю своей деревни, ей необходимы были документы военного времени. Но большая категория посетителей, это люди, которым нужно получить данные о своей работе для предоставления в Пенсионный фонд. За прошлый год таких было 8 тысяч из 10.
Вот, к примеру, наша коллега, которая начала трудовую биографию в «Калинингражданпроекте», нашла свое личное дело 90-х годов с первичными документами. Это приказы, лицевые счета, ведомости. Проверить свои архивные данные захотели и мы. Среди участников экскурсии оказались три человека, которые в 90-е годы работали в мегапопулярной тогда газете «Вече Твери». И что? Оказалось, что данных о их трудовой деятельности нет в архиве. Чем это грозит, объяснила Наталья Руф: годы работы могут не войти в пенсионный стаж, когда придет время уходить на заслуженный отдых. Факт работы не подтвержден, и нужную справку получить не удастся. Вот такая польза рядовым людям от архива.
Пользу для профессиональной деятельности нам показали на примере проекта постамента для памятника Афанасию Никитину и близлежащей зоны. Такой заказ был дан «Калинингражданпроекту» в начале 50-х. В бумажном виде проект хранится в Центре документации и понадобится при любой реконструкции этой территории.
– Мы стараемся наших пользователей порадовать доступностью, – говорит Наталья Руф. – На сайте центра можно найти информацию о том, какими архивами мы располагаем. К примеру, есть электронный справочник по нашим фондам.
Гордость тверских архивариусов – фонд «Штаб партизанского движения Калининской области». Название говорит само за себя. Это уникальный фонд, который есть далеко не в каждом регионе. Всего таких штабов в войну было чуть более 10. Но на сайте можно найти только общую информацию и список документов. Если вы хотите работать с первоисточником, добро пожаловать в архив.
Вот недавно в Центр документации обратились тверские активисты с просьбой посодействовать подготовке к 100-летию комсомольской организации. Конечно, именно здесь хранится самая большая база данных о партийной и комсомольской работе региона.
А вообще, попасть в это хранилище истории несложно. Нужны всего лишь паспорт и желание работать с архивными документами.
История «Тверского центра документации новейшей истории" связана с деятельностью бюро истории партии при Тверском губкоме, позже при Калининском обкоме ВКП(б). Истпарт был создан в феврале 1922 г. в целях изучения и популяризации истории революционного движения и КПСС. До 1991 г. партархив осуществлял учет документов партийных и комсомольских органов губернии. Во время Великой Отечественной войны часть документов архива была эвакуирована в Тюмень (для транспортировки потребовалось 7 вагонов), но многие документы остались в оккупированном немцами Калинине. Значительное количество пострадало или погибло.
Юлия Крутова
