"МК в Твери" продолжает цикл публикаций о специфических и интересных музеях Тверской области. В этот раз приглашаем читателей в уникальные музеи на базе ТГТУ – когда-то Торфяного института. Это музей геологии и музей торфа.
Тверская земля полна природными богатствами. В первую очередь, это лес, луга, реки, озёра. И болота. А в болотах торф. Теперь о торфе мало кто вспоминает, а ведь раньше он считался важным и ценным ресурсом. В добычу вкладывались серьёзные средства. Целые посёлки с полной инфраструктурой вырастали на местах разработок. Васильевский Мох, посёлок Восток, Орша, Радченко и другие в Советское время жили главным образом за счет работы торфопредприятий. Но время внесло свои коррективы, и в 90-х мощнейшая отрасль распалась под давлением экономических факторов. Сохранить удалось лишь немногое.
Камни и мамонты
В 1995 году в стенах тверского "Политеха" был открыт музей геологии и природных ресурсов. Главная цель, конечно же, учебная, так как университет выпускал инженеров-геологов. Три года назад, в 2016 году, из этого музея была выделена "торфяная часть". Экспозиция, посвящённая разработке торфяных месторождений, была перенесена в отдельное помещение и дополнена новыми экспонатами. Музей геологии и музей торфа - не только родственники, но и соседи. Они находятся на третьем этаже лабораторного корпуса ТГТУ в разных концах коридора.
– Чтобы лучше понять природу родного края, её потенциал, историю, нужно рассматривать всё в комплексе, – повествует смотритель «политеховских» музеев Юрий Сабелев. – Геологию Тверской области во многом определил ледник, который сотни тысяч лет назад постепенно надвигался с севера. Толщина ледового покрова составляла до одного километра. Это колоссальная масса как скребком перемещала скальную породу на значительные расстояния. Поэтому в нашем регионе полно обломков карельских скал. После окончания ледникового периода эти камни остались у нас. С большой вероятностью, огромный валун, который вы найдёте в поле, – один из них. Местные породы встречаются в основном в Старицком и Ржевском районах.
Экспозиция геологического музея весьма обширна. Тут есть не только скальные породы, но и окаменелые останки древних животных. Мало кто знает, что многие миллионы лет назад территория Верхневолжья была дном доисторического моря. Поэтому в известняковых породах, которые можно найти в карьерах под Старицей, встречаются запечатанные в камне раковины древних моллюсков. Да и сам известняк – это осадочная порода, которая образуется при участии живых организмов в морских бассейнах. Впрочем, это давняя история. Несколько ближе к нашему времени окаменелые останки
мамонтов. Эти животные когда-то населяли территорию современного Верхневолжья, их кости также есть в музее.
Мох и осока
Ну а теперь, когда стал понятен геологический размах Тверской области, следует перейти к торфу, без сомнения, уникальному природному продукту. "Музей торфяного дела", так он официально называется, встречает гостей огромной картиной - настоящей, со следами мазков густых масляных красок. На картине учёный Роберт Классон показывает Ленину, Дзержинскому, Горькому, Крупской и другим видным революционным деятелям учебный фильм про гидравлический способ добычи торфа. Фильм этот действительно существовал, только пока его никто не может найти.
Советская власть быстро оценила перспективное топливо, которое во многих местах находится буквально под ногам. Правда, торф залегает в основном в болотистой местности. Собственно, он и сам является порождением болот. Это не полностью разложившаяся растительность, главным образом мох и осока, но встречается и примесь древесины. Химики используют общий термин - "органика".
– Из торфа можно сделать много полезного, – продолжает Юрий Сабелев. – Наиболее известные продукты – топливо и удобрения, но это далеко не всё. Перечень очень широк: чернила, воск, гуталин, лекарства, красители, теплоизолирующие и строительные материалы, кормовой сахар, даже мыло. Однако широкое применение нашли только топливные брикеты и удобрения. Остальные разработки по большей части остались на уровне лабораторных образцов и в промышленном масштабе не выпускались. Сложно сказать, почему так произошло. У каждого продукта своя специфика. Например, лекарства. В этой сфере очень жесткая регламентация и требования к качеству. А торф ведь не однородная масса, он различается в зависимости от глубины залегания, возраста, растений, из которых состоит. Отойди чуть в сторону – и уже другой химический состав.
У торфа нет лобби
Начиная с 1990-х годов, предприятия по добыче торфа приходили в упадок. Сейчас даже разбирают узкоколейные железнодорожные пути, по которым когда-то ходили дрезины с рабочими и вагончики с торфом. При этом, в регионе ещё полно этого уникального ископаемого. Есть не до конца разработанные участки, есть ещё только разведанные, но не тронутые пласты на миллионы кубометров. Чтобы запустить механизм добычи и переработки, нужны огромные средства, как финансовые, так и административные. Сейчас в практическом разрезе торфом занимаются лишь немногочисленные частники.
А ведь науке о торфе уже почти 150 лет. В Тверской области ещё в конце 19-го века на болотах за Оршей коммерсанты-энтузиасты из Санкт-Петербурга
открыли добывающее предприятие. Начали осушать болота, разрабатывать залежи. Прорыли мелиоративную канаву. Но предприятие заглохло. Сегодня трудно сказать, что стало причиной: несовершенство техники и технологий, споры собственников или труднодоступность местности, а может быть всё сразу. Промышленную разработку залежей начали лишь при советской власти. Отрасль сначала расцвела, а с развалом СССР резко зачахла.
– В настоящее время в Тверской области не так много торфоперерабатывающих предприятий, примерно с десяток, – рассказывает заведующий кафедрой геологии, переработки торфа и сапропеля ТГТУ Владимир Панов. – К нам они обращаются за техническими консультациями, помощью по поводу оформления документов на разработку участков и рекультивации. Проблема в том, что это длительный процесс, и предприятие начинает получать прибыль лишь спустя несколько лет. С начала оформления до открытия участка проходит 2-3 года. Процесс долгий и дорогой. Тут нужен определённый запас финансовой прочности. Небольшие фирмы с трудом проходят этот путь. А те, что есть, производят преимущественно топливные пеллеты и удобрения. Стремятся, в основном, продавать за границу, но есть сбыт и на внутреннем рынке. Если наладить работу отрасли, торфяное топливо было бы дешевле газа. Проблема в том, что торф никто не лоббирует, в отличие от газа или угля, а инфраструктура добычи и переработки почти полностью разрушена.
Впрочем, часть проблем "унаследована" ещё с советских времён. При весьма развитой добывающей отрасли, перерабатывающая - едва теплилась. В качестве удобрения торф вносили на поля в том виде, в каком добывали из болот, а это не самое лучшее решение. Владимир Панов сравнил торф-сырец с зерном, которое ещё не стало хлебом, но которое уже подают к завтраку. Тверские учёные способны дать тверскому торфу вторую жизнь. Знания и технологии для этого уже есть, они постоянно совершенствуются. А вот нужной инфраструктуры нет, и учёным остаётся роль консультантов, к которым приходят за советом немногочисленные коммерсанты и посетители музеев.
Читайте также:
Где в Твери увидеть вещдоки настоящих преступлений. "МК в Твери" побывал в ведомственном музее управления МВД.
Как Тверская область учила медицине всю Россию: репортаж из уникального музея.
"Гагарин флай" и авоська: в Твери старые вещи становятся экспонатами.
